Музыканты вышли на сцену. Они подключили гитары и поклонились. Дворец зрелищ изумленно замолк, как будто всем сидевшим в зале одновременно заткнули рты кляпами. Повисла абсолютная, вакуумная тишина.

Джордж прошелся по струнам, подкрутил пару колков, Джон сказал в микрофон: «One, one, one… One, two, three». Женя прошелся по барабанам, поерзал, усаживаясь поудобнее, ударил по тарелке и тут же загасил ее ладонью.

Джон улыбнулся, поджал нижнюю губу, набрал побольше воздуха, и… Из гигантских колонок раздался свист приземляющегося реактивного лайнера. Джордж кратко квакнул гитарой, и все «битлы» вместе с Женей разом ударили по струнам и барабанам, демонстрируя забойное начало «Back in the U.S.S.R.».

– Flew in from Miami Beach BOAC, –

запел Пол, -

Didn't get to bed last night.

On the way the paper bag was on my knee,.

Man, I had a dreadful flight.

I'm back in the USSR,

You don't know how lucky you are, boy,

Back in the USSR, yeah!…*

[* Рейс «Майами-Бич – Москва»,

«Аэрофлот» -

Ужас, я всю ночь не спал:

Так швыряло, что из рук я весь полет

Свой пакет не выпускал.

Я снова в СССР!

Я просто счастлив, поверь! Да!

Я снова в СССР!…]

Что тут началось! Абсолютно все зрители повскакивали с мест, и добрая половина зала стала подпевать припев. Пол увидел, как какая-то женщина с улыбкой на лице зарыдала и ткнулась в грудь стоящего рядом мужчины. Тот сперва приобнял ее, а потом взял под мышки и рывком посадил себе на шею.

Несколько дам упали в обморок, и потрясенные дружинники с красными повязками на руках вынесли их из зала. Десяток особо резвых молодых людей попытались забраться на сцену, но охранники вовремя сориентировались, сцепились локтями и образовали живой барьер.

«Это тебе не партийные функционеры», – мельком подумал Джон.

А за кулисами тоже творилось столпотворение. Кто-то хлопал, кто-то смеялся, Макаревич от избытка чувств ритмично дергал себя за курчавую шевелюру, а Ринго без тени ревности, подпрыгивая на месте, кричал:

– Юджин, давай! Молодец! Йе-ес-с!!!

Глядя на него с восхищеним и вместе с ним пританцовывая в такт, переводчица Полина пела по-русски:

– О, отвези нас в глубь заснеженных полей.

На ферму твоего отца –

Слушать, детка, балалайки нежной трель,

Греть, товарищ мой, сердца!

Я снова в СССР!…

– Молодец, Полина! – переключил Ринго на нее свое внимание и от избытка чувств повторил звучное русское слово: «Ба-ла-лай-ка!»

Песня закончилась, и зал разразился чудовищной овацией. У Жени заложило уши, но, скорее, от волнения, если не сказать от шока. Он приоткрыл рот и глотнул, словно и впрямь только что приземлился в самолете.

– «Get Back»! – выкрикнул Пол название следующей композиции.

«Мы ее не планировали, – подумал Джордж, но руки уже заиграли когда-то тщательно отрепетированный для концерта на крыше ход. – И это хорошо, что не по плану. Значит, поперло».

А Джон, оглянувшись, подумал: «Умница, Юджин. И Пол – молодец».

Лицо Джорджа напомнило ему о последней записи в «Глу-постном дневнике», смысл которой оставался для Джона туманным. Но прямо сейчас что-то стало проясняться. Играя «на автомате», то есть занимаясь по сути «динамической медитацией», Джон попытался отрешиться ото всего, отключить «внутренний диалог» и сосредоточиться на ощущении, что они, «Битлз», не только части одного целого, но и части Вселенной.