– Ее зовут Полина, – догадался Джон.

– Тогда должна понимать, – возразил Джордж. – Полины, они, как правило, без ума от Ричардов.

– Ну вас… – Ринго протяжно вздохнул.

Белка смело выскочила на середину тропинки и села столбиком, сверкая черными бусинками глаз. «Битлы» остановились и залюбовались.

– Смотрите, у нее такие ободки вокруг глаз, как очочки, – заметил Джон. – Нет, не Полиной ее зовут.

– Точно, – догадался Джордж. – Ее зовут Ольга. Моя прелестная Ольга. «La-la, la-la, la-la, lovely Olga…»*, – пропел он. [* «Ла-ла, ла-ла, ла-ла, прелестная Ольга» (англ.) - переделка первой строчки песни «Прелестная Линда» из альбома Пола Маккартни «Mac'Cartney One».]

– Ричи, давай их в сугроб засунем? – предложил Пол. – Головой вниз, чтоб поменьше болтали. И вообще, пора на разворот, такси уже ждет, наверное.

Они пошли обратно. Белка поскакала за ними, поглядывая на Джорджа. Тот присел на корточки, протянул руку и сказал:

– Пусть она будет Майя. Есть такое русское имя. И многозначное. Майя, Майя, – позвал он тихонько и поцокал языком.

– У русских много интересных имен, – заметил Ринго меланхолично, садясь на подвернувшийся пенек. – Мне Полина рассказывала. Есть, например, имя Тая, созвучное с русским словом «тайна», то есть секрет, загадка. Может, ее Тая зовут, вон она какая загадочная?

Белка сорвалась с места, взбежала по руке Джорджа, остановилась на плече, сунув мордочку ему прямо в ухо, и что-то тихонько прощелкала и просвистела. Потом метнулась на другое плечо, прыгнула на свисавшую с кедра ветку и, взмахнув пушистым хвостом, исчезла в кроне, засыпав «битлов» снегом. Отряхиваясь и улыбаясь во весь рот, Джордж поднялся, прочистил ухо пальцем.

– И что она тебе сказала? – поинтересовался Пол. – Какую тайну открыла?

– Она сказала… – Джордж нахмурился, состроив одухотворенное лицо властителя флоры и фауны. – На тайном беличьем наречии, что в совершенстве знаю я, она поведала мне, братья… – Джордж остановился в затруднении, и за него закончил Джон:

– Но я не понял ничего.

– Да нет, кое-что все-таки понял, – возразил Джордж. – Правда, она, скорее, не сказала мне это, а показала.

– Мы не ошиблись, это девочка? – состроил заинтересованную рожицу Пол.

Но Джордж не обратил на его глупую шутку внимания и продолжал:

– Вот, подумайте сами. Белка. Красота, а не зверь. Мы только увидели ее, и сразу стали счастливее. А посмотрите вокруг – лес, прекрасный лес. И от того, что они тут есть – этот лес, эта белка, – нам уже хорошо, правда?

– Допустим, – кивнул Джон. – И что дальше?

– Мы всё терзались и мучились, что же такое мы должны делать или, наоборот, не делать, чтобы менять мир к лучшему. А ведь все просто, как велосипед. Пракрити Майя открыла мне: мы должны просто быть. Пока мы есть, мир и будет меняться к лучшему.

– Как-то это слишком просто, – скривился Джон. – Даже проще, чем велосипед. Это как самокат.

– Точно, – поддакнул Ринго. – Шовинизм какой-то. Джордж покачал головой:

– Не так уж и просто. «Быть» – это тяжелая работа. Как у вьючной лошади. Вы еще увидите…

– Вьючная лошадь, говоришь? – пробормотал Джон и замолчал. – Боюсь, что ты прав, – неожиданно согласился он. – «Быть» можно по-разному. Жрать и спать, это еще не быть.