Колым без шапки. Круглая лысина, как бильярдный шар. Рядом шел телохранитель. Гошу Опричник знал, впрочем, как и тот его. Оба в свое время занимались в одном спортивном клубе. Сколько времени утекло с тех пор? Гоша из розовощекого добродушного увальня превратился в похожего на шкаф мужчину, хладнокровно отправляющего по жесту своего босса на тот свет любого, кто оказывался на их пути. А он, Игорь Райнес, выступавший в легком весе и грезивший большим спортом, стал Опричником у Авдея, заработав у «автозаводских» уважение за хладнокровие и жестокость…
— Завтра за мной заезжать не надо, — инструктировал Гошу ничего не подозревающий Колым. — Подождешь на углу, как всегда.
— Время то же?
— Как всегда, в десять, — подтвердил Колым, не спеша поднимаясь по ступенькам.
Когда они оказались на лестничной клетке и уже должны были повернуть, Опричник выпрямил руку с пистолетом. Первую пулю он всадил в спину Гоши. Колым сначала вздрогнул от лязга подвижных частей пистолета, потом оглянулся на медленно развернувшегося охранника и присел. Однако было поздно. В два прыжка Опричник оказался на середине лестничного пролета и, перегнувшись через перила, всадил четыре пули в голову Колыма. Он отчетливо увидел, что попал. Брызги крови с частичками мозгового вещества вылетели на стену. В нос ударил вызывающий животный страх запах крови. Колым рухнул на ступеньки, проехал почти до конца лестничного марша и замер. Опричник направился вниз. У Гоши он задержался. Некоторое время наблюдал, как тот, хватая широко отрытым ртом воздух, скребет по кафелю ногтями. Направил пистолет ему в затылок и надавил на спуск.
Потом еще раз выстрелил в уже мертвого Колыма…
На улице по-прежнему было тихо. Лишь шелестела двигателем незаглушенная «девятка» Колыма. Опричник оглянулся на дом. Ни в одном окне не зажегся свет. Сунув руки в карманы, он быстрым шагом направился в сторону проезда. Не доходя до него, достал из-за пазухи пистолет, взял его за удлиненный глушителем ствол и с силой зашвырнул на крышу двухэтажной постройки, возвышающейся над кирпичным забором. Раздался приглушенный снегом стук. Теперь его никто не найдет до самой весны…
Талый дождался, когда Опричник усядется на пассажирское сиденье, и, не задавая вопросов, тронул машину.
Опричник посмотрел на пустую в такое время дорогу, мерцающую на перекрестках огнями светофоров, и вздохнул:
— Теперь надо ждать ответного удара.
— Думаю, до этого не дойдет, — возразил Талый. — И вообще, тебе-то что?
— Куда сейчас? — заволновался Опричник, видя, что они едут в направлении окраины.
Ему было чего бояться. Он не понаслышке знал, что такие, как он, живут после подобных акций не больше нескольких часов. Сейчас вывезут в лес, и все…
Опричник оглянулся назад. Леший дремал как ни в чем не бывало на заднем сиденье.
— Чего заерзал? — заметив его волнение, насторожился Талый.
— Куда мы едем?
— Авдей сказал тебя сразу к нему доставить.
— Так ведь он в другой стороне живет! — срывающимся голосом сказал Опричник.
— Думаешь, к себе домой позовет, после всего? — усмехнулся Талый, сворачивая в частный сектор.
Свет фар выхватывал наметенные вдоль заборов сугробы, деревянные дома, росшие в палисадниках деревья.
Возле одного из дворов Талый затормозил:
— Иди.
— Куда? — упавшим голосом спросил Опричник.
— Здесь тебя ждут. — Талый кивком головы показал на дом.
Не сводя с него глаз, Опричник открыл дверцу. По салону закружили снежинки, оседая на стеклах каплями воды. Опричник выбрался наружу. |