Майк Ротштейн, детектив отдела по расследованию убийств и бывший сержант частей спецназа во Вьетнаме, вышел вперед.

– Моя сестра живет в Ньюарке. Ее муж – зубной врач. У него есть пациент, телерепортер. Он сказал моему зятю, что весь отснятый материал перед эфиром они согласовывают с редактором. Это обычный порядок. Но на этот раз редактор сказал ему убрать половину материала. Этот репортер вышел из себя и спросил: почему? Ему ответили, что это обычный порядок в случае объявления чрезвычайного положения по всей стране.

Раздались приглушенные вопросы, комментарии, Барроус повысил голос:

– Ладно! Тихо! Кто еще?

Роуз Шеперд, только что произведенная в звание детектива, выступила вперед, держа руки в карманах широкой серой юбки. Он снова подумал, какой у нее приятный голос. И впервые, хотя знал ее уже несколько лет, Барроус заметил, что у нее приятная улыбка. Сейчас она не улыбалась. На ней был просторный серый свитер, и время от времени она поправляла его.

– Многие из вас знают меня. А многие не знают. Самое странное, что я заметила недели за две до первого отключения света – это снижение подростковой преступности. И это не случайное явление, я уверена. Может, они просто испуганы. Но, возможно, это что-то другое. Банда «Леопардов», почти со времени первого отключения, исчезла со своей штаб-квартиры, большая часть их деятельности прекратилась. И, по-моему, это касается только вооруженных банд. Такое впечатление, будто они внезапно бросили свою деятельность и переехали на жительство в деревню. – Она улыбнулась.

Раздался смех, послышались шутки.

– Они, наверное, ушли под землю, на глубину двух метров, а?

Роуз Шеперд пожала плечами, отошла на свое место.

– Итак, что будем делать, Руф? – Вопрос задал брат Клайда, Альберто, не ветеран и не полицейский, а торговец подержанными автомобилями. – Вы говорите, это заговор, или что-то в этом роде? Из-за этого и погиб Клайд? – На катке воцарилась тишина.

Руфус Барроус закурил еще одну сигарету, оглядел окружающие его лица. Он созвал присутствующих не для того, чтобы сообщить им ответы на все вопросы.

– Я не знаю. Но мне кажется, мы должны выяснить. Прежде чем мы обнародуем наши данные, нам надо выяснить все подробнее. У всех у нас есть друзья в разных частях страны, есть люди в госучреждениях, которым мы можем доверять, люди, служившие с нами во Вьетнаме. Я предлагаю сообщить им кое-что из того, что нам известно, и, возможно, выяснить, что известно им. Надо искать связь между всем происшедшим. Скажем, если то, о чем рассказала Роуз, творится и в других городах. Все это как-то связано с подростковой преступностью? Я имею в виду, мы не знаем, что происходит, но нам известно, что что-то происходит, так?

Раздался одобрительный шум, люди кивали головами, закуривали.

– Я предлагаю всем нам сделать то, что мы можем сделать, а затем собраться здесь же через две недели. Может, к тому времени у нас будет больше данных и мы сможем что-то сделать. Договорились?

Раздались возгласы одобрения, люди закивали, начали подыматься с мест, продвигаться к выходу.

Барроус погасил сигарету, ушел из центра катка, друзья одобрительно хлопали его по спине, подбадривали словами. Он увидел Аннет. Она стояла вместе с Рози Шеперд, доктором Холденом и его прелестной женой. Он подошел к Аннет, обнял ее за талию.

– По-моему, мы уже встречались, – обратился Барроус к Холдену, протягивая ему руку.

Холден пожал руку, рукопожатие было крепким, но не слишком, как у тех людей, которые пытаются доказать свою силу. Барроус внезапно понял, что Холдену просто не нужно ничего доказывать.

– Я раньше много курил. – Холден улыбнулся. – Иногда, выступая перед аудиторией, я закуривал, а потом понимал, что мне некуда стряхивать пепел.