А потом он ее снял…

Сегодня все шло как обычно. Двенадцать молодых парней шествовали по улице в волчьих костюмах – вывернутых мехом наружу овчинных тулупах и искусно вырезанных клыкастых личинах. В каждом доме им вручали «дань» – горячий, только что из печки хлебец. Ряженые нарочито грубо покрикивали на хозяев, угрожали побить их палками, но те только посмеивались.

Потом на площади, где уже собралось все село, появился главный злодей – Солнцежор. Его изображали двое рослых мужчин, один из которых уселся другому на плечи и надел длинный балахон из кожи вампиров Сумура, а на голову – страшную маску-башлык с огромной разинутой пастью. Солнцежор держал в руках шест с крюком, которым готовился подцепить солнце, стянуть его с небушка и отправить в свое ненасытное брюхо. Пляшущие «волки» подбадривали его, громко крича, что без солнца им, волкам, будет гораздо проще охотиться. Была бы только луна на небе, а солнце пусть пропадает!

– Похоже, им тут очень весело, – негромко сказал один из двоих зрителей, что смотрели на спектакль с небольшого холмика.

– Просто дурацкий деревенский праздник, – ответил равнодушный голос. – Чернь всегда придумывает что-нибудь эдакое, чтобы хоть раз в год получить повод побездельничать.

Этот второй тоже был в необычном костюме. Алой мантии поверх доспехов и глухом шлеме с парой узких прорезей, за которыми виднелась лишь чернота. Возле его плеча витала невесомая полупрозрачная тень.

– Ты помнишь эти места, бывший король? – прошелестел призрак. – Именно здесь мы когда-то впервые встретились…

– Я не бывший, – мрачно ответил Астрамарий. – Я был королем и королем остаюсь.

– Только королевство твое давно исчезло, – добавил Носящий Желтую Маску.

Астрамарий неохотно кивнул. Да, все изменилось до неузнаваемости. Когда он в последний раз посещал Турмеро, это был величественный древний город. Теперь – крохотное село. Никто уже и не помнит, что когда-то здесь была столица Сепа. Не осталось даже руин, даже развалин – все поглотила земля. Лишь название города каким-то чудом уцелело, пережило тысячелетия и приклеилось к этой деревне, населенной неграмотными крестьянами.

Астрамарий прекрасно помнил те времена, когда Сеп не был выморенной пустыней. Помнил Темные горы дышащими жизнью, а не смердящими остаточным колдовством, как сейчас. Помнил, как в этих горах гарцевали гордые всадники в шелковых черкесках и пышных папахах, алых сафьяновых сапогах, с драгоценными саблями на поясе.

Теперь здесь такого не увидишь. Местные гречкосеи носят рваные овчины и дрянные башлыки, на ногах у них чувяки из простой кожи, а оружие только охотничье. Да и всадники… Какие тут могут быть всадники? Зверь шеймро, на котором в былые времена ездили серые, вымер тысячу лет назад. А жаль, право, – какое это было грациозное животное!

Астрамарий не знал точно, сколько лет прошло со дня его смерти. Много. По хронологии эйстов сейчас 7145 год от Нисхождения Ивы, но Астрамарию это ничего не говорило. В его времена летоисчисление было совсем другое – на дворе стоял 1562 год Неба и Солнца. Шестнадцатый век шел с того легендарного дня, в который серые покинули подземелья и переселились на поверхность.

А эйсты… если эти одноглазые уродцы тогда тоже вели какие-то летописи, до этого никому не было дела. При Астрамарии эйсты были всего лишь кровожадными дикарями-демонопоклонниками, обитавшими в закатонских лагунах. Это теперь они считают себя пупом океана и похваляются своей ученостью.

Говорят, они даже перестали есть людей, хотя в этом Астрамарий сомневался.