Окно в меньшей из двух комнат было разбито. Сначала Римо подумал, что это сделано для проветривания, но потом убедился, что через дыру в стекле с улиц великой Лобинии в комнату вливается еще более густой запах мочи.

– Миленькое местечко, – сказал он Чиуну.

– По крайней мере, над нами не каплет…

– Но в Лобинии не бывает дождей.

– Так вот откуда эти запахи – Лобинию ни разу еще не мыли!

Чиун тщательно пересчитал сундуки, довольный тем, что целы все четырнадцать. Открыв один из них, он принялся рыться в нем и наконец извлек оттуда пузырек с чернилами, длинное гусиное перо и лист бумаги.

– Что ты собираешься делать? – удивился Римо.

– Хочу написать Бараке коммюнике.

– Ну а я пойду позвоню Смиту.

Если номера в «Лобиниен армс» грешили недостатком комфорта, то служба связи отличалась предельной неэффективностью. Целых сорок пять минут потратил Римо на то, чтобы связаться с Чикаго. Четыре раза набирал телефонист полученный от Римо номер. Наконец Римо услышал записанные на пленку, искаженные расстоянием слова молитвы:

– Земля создана Господом нашим и процветает его щедротами…

– Дайте мне веру отцов, – послушно отозвался Римо, и тотчас в трубке послышались щелчки и разряды: его звуковой сигнал повлек за собой целую серию операций по переключению аппаратуры. Наконец, после очередного щелчка, Римо услышал голос шефа:

– Алло!

– Говорит Римо. Мы на открытой связи.

– Я понимаю, – сказал Смит. – Во всей той стране нет ни одной надежной линии. У вас что нибудь новое? Клогг или Барака?

– Оба, – сказал Римо.

– Вы говорили, что знаете, кто стоит за этим? – Смит говорил предельно осторожно.

– Знаю, – ответил Римо, – но это пока секрет. Я вам напишу.

– Могу сообщить свежий факт. – Смит начал говорить, что на борту их самолета находился человек, открывший заменитель нефти и предполагающий продать его Бараке.

– Вот как! – небрежно обронил Римо. – Кто же это?

– Некто Гольдберг.

Услышав в трубке смех Римо, Смит обиделся:

– Не понимаю, что здесь смешного.

– Вы сами, – сказал Римо. – И ваши осведомители. – Не переставая смеяться, он повесил трубку.

Итак, Джесси Дженкинс – агент США. Это несомненно. Иначе как бы Смит узнал о его выдумке с заменителем нефти?

Открытие было приятным. Надо будет подстраховать девушку, которая, оказывается, не имеет ничего общего с этими идиотами.

Когда он вернулся в номер, Смит закрывал пузырек с чернилами.

– Я закончил, – сказал он, вручая Римо длинный пергаментный свиток.

Пока Римо читал, Чиун с беспокойством вглядывался в его лицо. А написал он следующее:

"Полковник Барака! Тебе надо не позднее пятницы подать в отставку. Если ты этого не сделаешь, твое положение будет безнадежно. Передавай от меня привет своей семье.

Мастер Синанджу, комната 316, отель «Лобиниен армс».

– Ну как? Что ты об этом думаешь? – спросил Чиун.

– Твое письмо имеет налет шарма, свойственный старому времени, – признал Римо.

– Тебе не кажется, что это слишком мягко? Может, надо было выразиться покруче?

– Нет, – сказал Римо. – Думаю, как раз то, что надо. Не знаю никого, кто сделал бы это лучше.

– Я хочу дать ему время на размышления, чтобы он потом не раскаивался.

– Ты указал номер своей комнаты.