А вскоре в лесной чащобе дозорные заметили всадников. Прячась, те явно затевали недоброе. Толстой решил их упредить. Он велел развернуть орудие и выстрелить в подозрительное место. В ответ послышались угрожающие крики, ружейные выстрелы, удаляющийся конский топот.

К вечеру орудие было доставлено в отряд, возглавляемый генералом Барятинским. Солдаты прокладывали просеку для дороги и занимались расчисткой леса у реки Джалка, намереваясь углубиться в горы.

Вскоре меньшая часть отряда осталась в небольшом ауле Тепли, а главные силы в составе восьми батальонов пехоты, кавалерийского полка и артиллерии Барятинский повёл к аулам Цацину и Эману. Овладев ими, отряд в долине реки Хулхулау попал в засаду и втянулся в большое сражение.

На помощь примчался казачий полк Бакланова, и чеченцы вынуждены были отступить от Маюртунского леса. Их разгромили позже, на реке Мичик. В сражении отряд Барятинского понёс немалые потери. Он укрылся в Куринском укреплении, где дислоцировался казачий полк Бакланова.

Вспоминая те тяжёлые дни, Лев Николаевич говорил, что он чудом спасся от смерти.

Из той экспедиции он вернулся простуженным, больным и получил отпуск для лечения ревматизма в Пятигорске. Там, на курорте, недавно пережитое заставило его взяться за перо. Вскоре появился рассказ «Набег». Вот отрывок из него.

«Отряд подошёл к реке. Чёрные горы ущелья остались сзади; начинало светать...

Вода была лошадям по груди, с необыкновенной силой рвалась между белых камней... и образовывала около ног лошадей пенящиеся, шумящие струи... Пехотные солдаты, буквально в одних рубахах, поднимая над водою ружья, на которые надеты были узлы с одеждой, схватясь человек по двадцати рука с рукою, с заметным, по их напряжённым лицам, усилием старались противостоять течению... Орудия и зелёные ящики, через которые изредка хлестала вода, звенели о каменное дно...

Казачьи конные цепи рассыпались вдоль опушек.

В лесу виднеется пеший человек в черкеске и папахе, другой, третий... Кто-то из офицеров говорит: «Это татары». Вот показался дымок из-за дерева... выстрел, другой... Наши частые выстрелы заглушают неприятельские... Вот пехота беглым шагом и орудия на рысях прошли в цепь; слышатся гудящие выстрелы из орудий, металлический звук полёта картечи, шипение ракет, трескотня ружей. Конница, пехота и артиллерия виднеются со всех сторон по обширной поляне. Дымки орудий, ракет и ружей сливаются с покрытой росою зеленью и туманом...

Полковник на месте поворачивает лошадь, выхватывает шашку и кричит: «Ура!»

«Урра! Урра! Урра!» — раздаётся в рядах, и конница несётся за ним...

Неприятель, не дожидаясь атаки, скрывается в лес...»

В январе 1853 года батарея, где служил Лев Толстой, выступила из крепости Грозной против Шамиля. 17 февраля отряд натолкнулся на реке Мичик на неприятельские укрепления. В течение нескольких дней продолжалось сражение, закончившееся разрушением укрепления и бегством Шамиля в Дагестан.

По завершении экспедиции Лев Николаевич снова вернулся в станицу Старогладковскую. И опять он оказался в плену литературных замыслов, проникнутых уважением к русскому солдату, творцу побед на полях сражений.

13 июня 1853 года батарея была направлена в крепость Грозную. Туда же шли две роты Куринского полка и рота линейного батальона. Пятеро молодых офицеров, в числе которых был и Толстой, пренебрегая опасностью, отдалились от колонны. Лев Николаевич и ещё один его спутник у Ермоловского кургана выбрались на верхнюю тропу, остальные ехали нижней дорогой. С высоты они увидели выскочивших из Хинкальского леса конных чеченцев. Всадники неслись прямо на офицеров, находившихся на нижней дороге.

— Чеченцы! Спасайтесь! — закричали Толстой и его попутчик товарищам и бросились к крепости.

Но часть верховых во весь опор мчалась и на них.