— Коммандос, поименно рассчитайсь! — во весь голос выкрикнул Фрост.

— Бритт! — еле слышно долетело в ответ-“Густав жив… И обороняется справа”.

— Крис!

Теперь отвечали сзади и левее. Дик Лундиган тоже уцелел.

— Чико!

Опять слева, но теперь уже далеко впереди. Мэтт Дзиковский.

Больше не отозвался никто.

— Гномы-ы! — заорал Фрост.

Тишина.

Специально для подобных перекличек членам отряда присвоили кодовые прозвища. Экипаж Фроста именовался в честь героев “Великолепной Семерки”, группа Клейна — в честь семи гномов из “Белоснежки”.

Гномы безмолвствовали.

— Уходим! — прохрипел Марино, возникая рядом с Фростом. В ушах у капитана по-прежнему звенело: смит-и-вессон гремел не хуже противотанковой пушки.

— Уцелели трое, да мы с тобой, — промолвил Фрост. — Недурно? Засада уже поджидала! Понимаешь?

— Проговорился, во всяком случае, не я! — рявкнул Марино.

Фрост не ответил. Объявившийся из густого подлеска Дик Лундиган тот же час осведомился:

— Где остальные?

— На том свете. Или по дороге туда. Ждем еще пять минут, опять окликаем — и сматываем удочки.

Справа раздался низкий голос Густава:

— Нельзя же попросту бросить их, босс! Правильно.

Это сказал Дзиковский.

— Да, правильно! Разумеется, правильно! — огрызнулся капитан. Только и я, между прочим, прав. Все, кто был во второй машине, перебиты. Четверо улетели в подвешенном состоянии, прочих сбили выстрелами. С высоты шестидесяти футов. Понятно? Говорить можно лишь о двоих наших.

— Одного я видел, — произнес Марино. — Схлопотал пулю, другая перебила трос, парень и рухнул. Тот, черномазый…

Фрост повернулся к Марино, ласково положил ему на плечо левую руку, правую приставил к животу итальянца.

— У твоего брюха, — любезно сообщил наемник, — лезвие герберовского кинжала. Эти штуки ты тоже видал, не сомневаюсь.

Марино промолчал, но Фросту показалось, что можно чуять запах липкого холодного пота, которым немедленно покрылся телохранитель Фарборна.

— Кольман был отличным парнем и давним товарищем. Его, получается, больше нет в живых, и набить тебе морду собственноручно он, выходит, не в силах… Еще раз услышу слово “черномазый” — выпущу кишки. Уже выпустил бы, да ты несколько минут назад мою шкуру спас, когда со спины бросались… Но теперь предупреждаю. И не шучу.

Марино, верней, темный силуэт его — кивнул.

— Кольмана убили, — сокрушенно прошептал Дзиковский.

— А Бравермана застрелили рядом со мною, — добавил Густав избыточно ровным голосом. — Я проверил: положили наповал.

— Значит, уходим? — уточнил Дзиковский. Да, — ответил Фрост и сглотнул поднявшийся в горле комок. — Значит, уходим…

Он потер левый висок, на котором уже свертывалась и высыхала кровь, засунул руку в карман, вытащил маленький пластиковый пузырек.

— Что это? — полюбопытствовал Дзиковский.

— Тайленол… Башка побаливает…

— Я сперва полагал, это красные, но теперь думаю иначе. Возможно, комитет по встрече назначен самим генералом. Он связан со всеми, кто промышляет наркотиками в Штатах и, разумеется, успел обзавестись осведомителями. Думаю, во всех местах, пригодных для такого десантирования, заранее расставили истребительные отряды. Небольшие отряды.