– Вы слишком самоуверенны, Таунцер.

– Что делать, у всех свои слабости. Доу, ты можешь поторопиться?

– Все готово, сэр.

Доу вошел боком в комнату, неся треножник, на вершине которого был расположен прибор с широким раструбом. Во У Биррела пересохло. Он видел подобную штуку не раз. Это был «детектор правды», который с помощью особого излучения подавлял человеческую психику, и пленник не мог лживо отвечать на вопросы.

Да, он не знал ничего о планах Фердиаса по отношению к Земле и не имел ни малейшего представления, где сейчас находится Кэрш – правая рука правителя Лиры в тайной борьбе за звезды. Но он знал массу вещей, которые весьма могли заинтересовать Соллеремоса.

Сколько времени у него осталось? Десять минут или уже всего пять? Когда включат «ДП», будет слишком поздно. Надо как‑то выкрутиться, как‑то оттянуть время, но как?

Биррелу пришла в голову лишь простейшая идея, и он без раздумий пустил ее в ход. Внезапно он выпрыгнул из кресла и бросился на Доу, который устанавливал прибор. Командор не сомневался, что головорезы Таунцера не осмелятся пустить в ход станнеры, и оказался прав.

Ему удалось достичь «ДП» на долю секунды раньше, чем его смогли остановить. Сильным ударом он скинул прибор на пол. Тут же на него навалились трое дюжих молодцов, но Биррел не доставил им удовольствия помять ему кости. Он мгновенно перестал сопротивляться, экономя силы.

Его волоком вновь подтащили к креслу и усадили на жесткое сиденье, предварительно угостив парой увесистых оплеух. Доу тем временем, проклиная все на свете, поднял прибор и тщательно осмотрел.

– Больно вы прытки для своей солидной должности, командор, – побелев от ярости, процедил Таунцер. – Я уже говорил вам – бросьте рыпаться понапрасну, никто вам теперь не поможет. Надо уметь проигрывать, Биррел, вы же не мальчишка… Доу, черт тебя дери, как там прибор?

– Э‑э… кажется, все обошлось, сэр. Точно, все обошлось.

– Тебе же лучше, парень. А не то эта ошибка могла стать последней в твоей жизни, остолоп… А вы напрасно ухмыляетесь, Биррел. Если ваши люди вступят в игру, то они получат хорошую взбучку.

– А это еще почему? Неужели аборигены вступятся за честь вашей бабки‑блудницы?

Таунцер ядовито улыбнулся.

– К сожалению, они наотрез отказались выступить с оружием на стороне Ориона. А представляете, какой это был бы замечательный скандал: агрессоры‑убийцы с Лиры уничтожают мирных туземцев из пограничной области! Соллеремос мог бы нажить на этом солидный политический капитал… Увы, приходится бороться с вами более тривиальными средствами. Три моих крейсера скрываются за крупными астероидами невдалеке от планеты и в момент вашего приземления получили приказ лететь к городу. Они накроют ракетами ваш «Старзонг», даже не спускаясь с орбиты. Как вам это нравится, командор?

Хуже ничего не могло произойти. Биррел изо всех сил пытался сохранить на лице бесстрастное выражение, но, видимо, это плохо ему удалось, потому что улыбка Таунцера стала шире.

– Думаю, вы понимаете, что такой поворот событий не выгоден нам обоим. К чему устраивать бойню, если можно тихо‑мирно решить все вопросы? А ведь во всем виновата ваша слава, Биррел. Всем известно, что вы в особом фаворе у Фердиаса, кому же знать его секретные планы, как не вам?

– Дружба – это одно, а знание политических тайн – другое, – горячо возразил Биррел. – Не путайте божий дар с яичницей. И потом, Таунцер, вы с сегодняшнего дня становитесь личным врагом губернатора Лиры, то есть бесспорным кандидатом в покойники.

– Возможно, – нахмурившись, согласился Таунцер. – Но сами понимаете, если я прилечу к Соллеремосу с пустыми руками, это тоже не пойдет на пользу моему здоровью.