Кроме того, что он называл ее очкариком, потому что она носила очки, он постоянно насмехался над ее родителями. Когда они шли по парку, разбитому в английском стиле, он споткнулся и толкнул ее в огромную клумбу роз с острыми шипами. А через полчаса, когда она переодела разорванное платье, предложил посмотреть собак.

Он говорил так искренне и, казалось, так горел желанием показать своих собак, что Лорен решила, что он толкнул ее в кусты случайно.

— У меня тоже есть собака, — гордо сказала она, пытаясь не отставать от него, пока они шли мимо ухоженных газонов в дальний конец парка. — Она беленькая и ее зовут Флуфе, — добавила Лорен, когда они подошли к живой изгороди, за которой скрывался огромный загон для собак, огороженный металлической сеткой высотой в десять футов.

Лорен лучезарно улыбнулась двум доберман-пинчерам и Картеру, который снимал с ворот тяжелый висячий замок.

— У моих хороших друзей тоже есть доберман-пинчер. Он большой озорник и всегда играет с нами в прятки.

— Мои собаки тоже умеют делать кое-что интересное, — пообещал Картер, открывая ворота и пропуская Лорен вперед.

Лорен без страха вошла в загон.

— Привет, собачки, — ласково сказала она, направляясь к настороженно смотревшим на нее собакам.

Когда она протянула руку, чтобы погладить их, ворота вдруг захлопнулись и Картер резко приказал:

— Взять ее, взять!

Обе собаки моментально вскочили, обнажили белые клыки и, рыча, двинулись к остолбеневшей Лорен.

— Картер! — пронзительно закричала она, отступая назад, пока не наткнулась на сетку. — Почему они так себя ведут?

— Я бы на твоем месте не двигался, — насмешливо сказал Картер, стоя за сеткой. — Если ты не будешь стоять спокойно, они бросятся на тебя и загрызут.

Сказав это, он повернулся и медленно пошел прочь, весело насвистывая.

— Не оставляй меня здесь, — молила его Лорен. — Пожалуйста, не оставляй!

Когда через тридцать минут ее обнаружил садовник, она уже больше не кричала, а только истерически всхлипывала, не спуская глаз с собак.

— Выходи отсюда? — скомандовал садовник сердито, открывая ворота. — Что такое? Ты почему дразнишь собак? — Он резко схватил ее за руку и практически выволок из загона.

Когда он запер ворота, Лорен пришла в себя. К ней вернулся голос, а из глаз сами собой брызнули слезы.

— Они хотели перегрызть мне горло, — прошептала она тихо.

Садовник взглянул в ее наполненные ужасом глаза, и его голос смягчился:

— Они бы не тронули тебя. Эти собаки научены отпугивать чужих и поднимать тревогу. Они слишком умны, чтобы укусить кого-то.

Всю оставшуюся часть дня Лорен провалялась на кровати, придумывая, как бы отомстить Картеру. Хотя было очень приятно представлять, как он, например, стоит перед ней на коленях и просит прощения, она понимала, что все ее замыслы практически неосуществимы, Когда ее мать поднялась наверх, чтобы позвать к обеду, Лорен уже смирилась с мыслью, что ей придется проглотить свою обиду и притвориться, что ничего не случилось. Не было никакого смысла рассказывать матери о поведении Картера, потому что Джина Деннер — наполовину американка, наполовину итальянка — испытывала глубокую сентиментальную преданность к своим родным, включая и тех, о ком узнала неделю назад. Она бы предположила, что Картер просто пошутил, может быть, не очень удачно.

— Ты хорошо провела день, дорогая? — спросила мать, когда они спускались по лестнице с колоннами.

— Нормально, — промямлила Лорен, думая о том, как бы ей удержаться и не наброситься на Картера Витворта с кулаками.