— Не радуйся так, Ксюша. — Та удивленно, с немым вопросом в глазах, посмотрела на отца. — Добираться до Бизерты вы с мамой будете вместе с семьями офицеров эскадры на пассажирском пароходе «Великий князь Константин».

— Почему, Степа? — охнула Ольга Павловна, страшась расставания с супругом.

— Это решение командующего, — коротко ответил тот голосом, исключающим какие-либо возражения по этому поводу. — А вот семьи офицеров дивизиона подводных лодок ввиду нехватки мест на «Константине» будут размещены на базе подводных лодок «Добыча».

Затем обратился к дочери и наставительным тоном произнес:

— И имей в виду, Ксюша, что моряки не плавают на кораблях, а ходят на них.

— Это как, папа, ходят? Ногами по воде, что ли? — искренне удивилась та.

Степан Петрович даже улыбнулся ее наивности.

— Все очень просто, Ксюша. Как принято говорить, корабли, на которых находятся моряки, не плавают по морю, а ходят. Только и всего. Но не вздумай сказать Павлику о том, что моряки, мол, плавают, — он-то уж, как мне представляется, более «доходчиво» объяснит тебе это совсем по-другому, — предупредил отец.

— Ты же ведь прекрасно знаешь, папа, что девочек не бьют, — обиделась на него Ксения.

— Почему же обязательно бить? Можно, к примеру, и дернуть за косичку.

— Вот это Павлик уж действительно сможет, — согласно вздохнула Ксения.

Ольга Павловна всплеснула руками:

— И он это уже делал?!

— А как же, мама, — ответила та, как о само собой разумеющемся, но, увидев ее расстроенное лицо, успокоила: — Не переживай так, ведь все-таки Павлик как-никак мой старший брат и вообще это же наши обыкновенные детские дела…

— Да какой же это Павлик-то ребенок?! Ведь он же кадет Морского корпуса!

— Вот и посмотрим, что он придумает на этот раз, — лукаво улыбнулась Ксения.

Ольга Павловна беспомощно посмотрела на супруга:

— Что же это происходит, Степа?! Ты-то хоть вразуми дочь!

— Зачем, Оля? — рассудил тот. — Могу лишь подтвердить, что Павлик уже действительно не ребенок. — Ксения озорно блеснула глазами. — Ведь в его годы Юрий Федорович Лисянский* уже был мичманом и вахтенным офицером, в то время как матросы вахтенных смен, которыми он командовал, были гораздо старше его, но им и в голову не приходило усомниться в его умении управлять многомачтовым парусным судном. Вот так-то, Ксюша!

Ксения завороженно слушала отца. Но она, как ни старалась, никак не могла представить брата в офицерском мундире.

— А когда, папа, Павлик тоже станет офицером? — с замиранием сердца спросила она.

Лицо Степана Петровича помрачнело. «Как объяснить этой девочке, моей любимой дочери, что уже нет того государства, которому беззаветно служил как я, так и мои предки? Поймет ли она, что этот ее невинный вопрос уже потерял смысл, так как у Русской эскадры, этого последнего остатка некогда могучего Императорского флота Российской империи, уже нет будущего? И что сейчас получение офицерского флотского чина — не самое главное в жизни Павла? И как это сделать так, чтобы, не дай Бог, не нанести душевную травму еще не окрепшему детскому мировоззрению ребенка, свято верящего в существование того мира, в котором он жил до сих пор?» Он посмотрел на Ольгу Павловну, которая, прикусив губу, тревожно смотрела на него, свято веря в то, что он, опора их семьи, примет единственно правильное решение.