На ее лице измождение, кожа потеряла прежний цвет, тело ссохлось, движения сделались совсем неуверенными. Я не могу допустить, чтобы она поняла, как мне больно видеть ее в таком состоянии, мой взгляд не должен выдать ни капли испуга или потрясения, мои руки должны раскрыться и обнять Миша. Я сохраняю на губах улыбку и приближаюсь к ней.

Она смотрит на меня, не веря своим глазам.

Я пытаюсь представить себе, какую работу совершает в эти мгновения ее мозг, чтобы она могла сообразить, что к ней подхожу именно я.

— Ох, Мари, а доктор?

Размер моего живота впечатляет Миша. Она взволнована.

Мы обнимаемся, она держится за решетку кровати, чтобы не шататься.

— Послушай, я только и делаю, что лежу, с утра до вечера и с вечера до утра, я уже с ума начинаю сходить, так что мне было просто необходимо сбежать! Я хотела увидеть тебя.

— Это… это тот… молодой… Же… Это тот парень тебя предупредил?

— Да, Жером Миллу позвонил мне. Рассказал, что уезжает на неделю в отпуск и что беспокоится за тебя: по его мнению, в последнее время ты какая-то грустная. Его тревожило, что целую неделю тебя никто не будет навещать, ведь у мадам Данвиль грипп, ты знала?

— О… Но он не… Это не… и все же… а ты, тебе… надо осторожно.

— Присядь, Миша, я к тебе ненадолго. И я тоже присяду. Не бойся, я туда и обратно на такси. К тому же начиная с этой недели ребенку больше не угрожает опасность, даже если роды состоятся раньше срока.

Она садится.

— Ага. Так лучше.

Я смотрю на нее. Мы обе растроганы.

— Как же я рада видеть тебя, Миша!

— И я. Рада.

— Тебе не слишком скучно?

— Немного… но не отчим.

— Знаешь, я тут подумала, раз читать тебе тяжело, давай я принесу плеер и компакт-диски с аудиокнигами. Будешь слушать разные хорошие произведения.

— Нет… нет… это ложно.

— Что сложно? Слушать диски?

— Нет… этот… эта… машина.

— Плеер? Да нет же, вот увидишь, это совсем не сложно. У меня есть один старый, с большими клавишами, все сверху подписано, я принесу его тебе в следующий раз.

— Порошок… как хочешь.

На протяжении нескольких секунд мы не произносим ни слова. Миша смотрит на меня. Она улыбается, но я-то вижу. Она сдалась. Она больше не в силах что-то объяснять, проговаривать свои желания и теперь просто отбивает подачу.

— Не помню, рассказывала ли тебе, но в консультации я познакомилась с гениальной акушеркой. Она наблюдает за моей беременностью.

— Чудесно.

— А еще вчера звонил начальник, интересовался, как мои дела. Кажется, он не сердится на меня, хотя мне и пришлось уйти в декрет раньше времени.

— А этот… — Не находя нужного слова, она рисует рукой какой-то большой силуэт. — Из Индии…

— Лукас?

— Да, он.

— Ну… он улетает на будущей неделе. Его отъезд ускорили, потому что человека, занимавшего этот пост, тоже спешно куда-то переводят. Так что Лукас уедет еще до рождения ребенка.

— Вот как… А… пока?

— Ну, он очень занят, много дел на работе, подготовка к переезду и прочие хлопоты, но он все-таки помогает мне. Ходит за покупками, сопровождает в консультацию. Ты за меня не беспокойся, Миша. Я выпутаюсь. Так уж вышло… Я понимала это, и я приняла решение. Все устроится.

Снова молчание.

Я кладу руки на живот и поглаживаю его.

— Шевелится?

— Да не то слово! Просто с ума сойти.