Отец назвал сумму более чем солидную, но Леопольд только улыбнулся и помотал головой:

– Мне жаль, но нет. Как я уже сказал, он оправдывает свое содержание.

– Полагаю, нам следует избрать иную тактику, – заметила Криста отцу на древнеисландском. – Во-первых, разрешите вам напомнить, что мой отец был возведен в рыцарское достоинство ее величеством. Во-вторых, мое имя – Криста Чапмен Харт. Мой дед, Томас Джералд Чапмен, – граф Хэмптон.

Тонкие брови Леопольда взлетели, но он быстро вернул лицу прежнее выражение.

– Вам сказано, – продолжила Криста, – что человек, находящийся в клетке, обвиняет вас в преступлении. Мой отец и я говорим на его языке и будем более чем счастливы засвидетельствовать в суде, что вы незаконно похитили его и удерживаете здесь против его воли, что вы принудили его к рабству, преследуя личную выгоду. Мистер Леопольд, мы подробно объясним властям, что это вы – тот, кого следует посадить за решетку.

Лицо Леопольда стало ярко-красным.

– Вы не имеете права мне угрожать!

– Моя дочь не угрожала, – заметил профессор. – Она просто изложила факты. Если вы пожелаете их опровергнуть, это будет ваше слово против нашего.

Жадный владелец цирка против рыцаря Британской империи и представителя аристократии. Криста почти улыбалась.

– Выбор за вами, – продолжил профессор. – Либо вы принимаете достаточную денежную сумму в возмещение расходов по заботе о мистере Драугре в течение полугода, либо испытываете на себе санкции властей. Что выбираете?

Леопольд сквозь зубы шипел ругательства. Он сжал руку в кулак и поднял его в сторону Кристы. Из клетки у себя за спиной Криста услышала угрозы Лейфа в адрес Леопольда, если тот прикоснется к Кристе или ее отцу.

Снова хотелось улыбнуться, но, повернувшись к клетке, Криста увидела большие руки в оковах, схватившие прутья, будто Лейф собирался вырвать их, приложив все силы, и его глаза самого яркого синего цвета, какой она когда-либо видела, и выражение этих глаз обещало месть.

Господи, что они будут делать с этим человеком, когда освободят его? Нельзя будет просто покинуть его. А отец, разумеется, захочет изучить его.

А что, если он и в самом деле так опасен, как заявил владелец цирка?

– Мистер Леопольд… – настаивал отец, – ваш ответ?

– Хорошо, хорошо. Ваша взяла. Давайте деньги. Забирайте его, тем лучше, и больше не показывайтесь здесь!

Профессор кашлянул.

– К сожалению, такой суммы у меня при себе нет. Придется подождать здесь, пока моя дочь вернется с деньгами.

Леопольд выругался и ушел.

Криста поняла намек и поторопилась к карете. Полчаса спустя она вернулась в лагерь циркачей с увесистым мешочком золотых соверенов. Отец отнес их в вагончик мистера Леопольда, потом вернулся к клетке с крупным мужчиной, которого Криста видела раньше; у этого человека на щеке был шрам.

Бормоча ругательства, человек вставил ржавый железный ключ в замок и открыл дверь клетки.

Криста стояла рядом, когда дверь распахнулась и огромный светловолосый человек спустился по деревянным ступеням. Когда он выпрямился в полный рост, Криста увидела, что он выше ее по крайней мере на шесть дюймов.

Это было поразительно.

Он спокойно стоял перед отцом, пока толстый мужчина (она вспомнила, что его звали Снивли) нагнулся, чтобы снять оковы с лодыжек, потом освободил запястья. Оказавшись на свободе, Лейф сразу же с рычанием схватил мужчину за грудки, поднял и затряс с такой силой, что Криста испугалась, не закончится ли все переломом спины.

– Лейф! Прекратите! Если вы его покалечите, вас точно засунут обратно в клетку! – воскликнула она на древнеисландском.