– Прощать не за что. Но если ты еще хоть раз заговоришь с ним или увидишься наедине… я навсегда перестану быть твоим другом и другом твоей семьи.

Она рассыпалась в благодарностях, сквозь слезы проклиная себя за глупость и призывая кары небесные на того, кто ее предал. На следующий день молодой человек пытался заговорить с ней и в аэропорту, и в самолете, и в Лондоне, но она лишь осыпала его проклятиями и посылала прочь. Она поняла, на чем покоится ее чашка риса. В тот день, когда она улетела из Лондона, молодой человек покончил жизнь самоубийством.

Узнав об этом, Горнт закурил хорошую сигару и пригласил ее на ужин в отель «Виктория энд Альберт» – канделябры, скатерть тонкого полотна, прекрасное столовое серебро, – а затем, когда он допил свой «наполеон», а она – мятный ликер, отослал ее одну домой, в квартиру, за которую по-прежнему платил. Он заказал еще коньяку и сидел, любуясь на огни гавани и Пик, упиваясь блаженством мести, величием жизни и вновь обретенным достоинством…

– Айийя, были у нас хорошие времена, – повторил Горнт, все так же желая ее, хотя не был с ней в постели с тех пор, как узнал про Макао.

– Квиллан… – начала она, тоже чувствуя на своей руке тепло его руки.

– Нет.

Ее глаза устремились к внутренней двери.

– Пожалуйста. Прошло уже три года, и никого не было…

– Благодарю тебя, но – нет. – Он отстранился и теперь держал ее за руки твердо, хоть и нежно. – Самое лучшее у нас уже было, – сказал он тоном знатока. – Я признаю только первую свежесть.

Она снова присела на край стола, угрюмо наблюдая за ним.

– Ты всегда выходишь победителем, да?

– В тот день, когда вы с Бартлеттом станете любовниками, ты получишь подарок, – спокойно пообещал он. – Если он возьмет тебя с собой в Макао и ты пробудешь там с ним открыто в течение трех дней, я куплю тебе новый «ягуар». Если он предложит тебе выйти за него, то в качестве свадебного подарка ты получишь квартиру со всем, что в ней есть, и дом в Калифорнии.

У нее даже дыхание перехватило, и она улыбнулась восторженно.

– Модели Экс-кей-и, черного цвета, Квиллан, о, это было бы великолепно! – Потом ее счастья как не бывало. – Что в нем такого? Почему он так важен для тебя?

Он лишь молча смотрел на нее.

– Прошу прощения, виновата, я не должна была спрашивать. – Она задумчиво достала сигарету, прикурила и, перегнувшись через стол, подала ему.

– Спасибо, – поблагодарил он, с наслаждением глядя на изгиб ее груди и в то же время слегка печалясь, что подобная красота так преходяща. – О, кстати, не хотелось бы, чтобы Бартлетт узнал о нашей договоренности.

– И мне не хотелось бы. – Вздохнув, она выдавила из себя улыбку. Потом поднялась и пожала плечами. – Айийя, все равно это не продолжалось бы у нас долго. С Макао или без Макао. Ты бы изменился – тебе бы наскучило, у мужчин вечно такая история.

Она поправила макияж и рубашку, послала ему воздушный поцелуй и вышла. Он долго смотрел на закрывшуюся дверь, потом улыбнулся и потушил поданную ею сигарету, так ни разу и не затянувшись: не хотел вымазаться в помаде. Закурил новую и стал мурлыкать какой-то мотивчик.

Он был доволен. «Отлично. Теперь посмотрим, мистер Нахальный и Самоуверенный, Чертов Янки Бартлетт, теперь посмотрим, как ты удержишь этот нож. Паста с пивом – надо же!»

Горнт вдохнул еще витающий в кабинете аромат духов, и на мгновение нахлынули воспоминания о том, каково им было с Орландой в постели.