Тэд молчал, но когда Кло снова подняла взгляд на него, то увидела игривую улыбку в уголках его рта.

— Простите, но вынужден согласиться с вами.

Кло улыбнулась в ответ, чувствуя, как на нее накатывает волна радости.

— Все еще не могу поверить, что я это сделала.

— Я тоже не могу в это поверить. Я бы ни за что не согласился повторить вслух все то, что я высказал тогда про себя, когда искал вас в церкви.

Кло грустно улыбнулась.

— Да, наверное, это была забавная картинка.

— Мне было не до смеха, — ответил Тэд тоже с улыбкой. — На самом деле я просто уверен, что ваша быстрая реакция и решительные действия, которые вы пытаетесь отрицать, избавили церковь от массы проблем. Даже представить сложно, какую работку им бы пришлось проделать, восстанавливая все записи.

Кло передернула плечами.

— Тогда я только об этом и думала. Я рано научилась быть практичной, а это привычка, которая не исчезает с годами.

Тэд ступил на крыльцо, закрыв за собой дверь. Крыльцо сразу же показалось тесным и маленьким. Тэд глубоко вдохнул свежий весенний воздух и громко выдохнул.

— О, просто чудесно. Мне нужен перерыв. — Он повернулся к Кло и словно приковал ее к месту пристальным, проницательным взглядом. — И как же вы научились быть практичной? И что значит «рано»?

— Мой отец всю свою жизнь витал в облаках, так что кому-то приходилось быть практичным.

— А как же ваша мать? Она что, не пробовала заместить в этом главу семейства?

— Моя мама умерла, когда мне было девять. Отец не имел даже представления о том, как вести домашнее хозяйство, а уж тем более не готов был принять на себя заботы о ребенке. Ему приходилось туговато, когда он должен был оплачивать счета или делать покупки. Думаю, туговато еще и потому, что у него и так было множество забот и других дел.

— А что, нельзя быть и пастором и отцом одновременно? — Тэд говорил это скорее с искренним участием, нежели с насмешкой.

— Папа всегда очень заботился обо всех прихожанах, которым нужна была помощь, даже когда они сами этого не осознавали, и я была скорее членом его команды. Мне это очень нравилось.

Тэд вдруг помрачнел и отвел взгляд, щурясь от яркого солнечного света, пробивающегося сквозь широко раскинувшиеся ветви деревьев.

— Членом команды... Как это мило звучит. Мое детство больше походило на одинокий полет.

Кло молчала, пытаясь найти нужные слова. Но нужные слова не приходили. Она вдруг вспомнила сплетни о том, что он рос диким ребенком, что его мать «развлекала мужчин недостойным образом» — так прихожане называли то, что она спала со всеми подряд. Кло словно позабыла все слова и молчала, пока Тэд не повернулся к ней снова. На его лице играла насмешливая ухмылка.

— Простите, если мое воспитание оскорбляет вашу христианскую чувствительность. К сожалению, не все живут, придерживаясь ваших высоких стандартов.

— Меня это ничуть не оскорбляет. — Кло чувствовала, как краска приливает к щекам. — Я просто подбирала нужные слова. У вас такой характер, что я все время боюсь оскорбить вас. Я подумала о том, что одинокий полет не самая приятная вещь, а особенно в детстве.

— Это точно. — Тэд громко выдохнул. — Простите. Кажется, я немного резок и без повода рвусь в бой.

Немного? Кло чуть не рассмеялась. Тэд бросал вызов всему миру, словно матадор на арене.