– Несомненно, – ответил Хуа Чэн. – Взгляни на зелёный огонёк над её головой.

Гуцзы, похоже, побаивался демоницы: он не смел пошевелиться в её объятиях, однако прикосновения ледяных рук были ему неприятны, и он заворочался.

– Не крутись! – тут же скомандовала Сюань Цзи.

Когда она заговорила, по её лицу побежали блики от призрачного огонька. Се Лянь считал этот опознавательный знак жуткой пошлостью – ни одна женщина, у которой имеются хотя бы зачатки вкуса, не стала бы по доброй воле водружать себе на голову такое уродство, да ещё в сочетании с красным платьем. Очевидно, этого потребовал Ци Жун: как другие взбалмошные господа обряжают своих слуг в нелепую форму, так он желал, чтобы его подчинённые везде ходили с зелёными огоньками.

– Тётенька, от той воды у меня разболелся живот… – В глазах Гуцзы стояли слёзы.

На лбу у Се Ляня выступил холодный пот. В местных источниках стаями плавают крысы-падальщики! Для взрослых вода не очень опасна, а вот слабый ребёнок может от неё захворать.

По Сюань Цзи сразу было видно, что мальчик её раздражает.

– Потерпи! Мы уже возвращаемся! – прошипела демоница, и её силуэт растворился во мраке.

Се Лянь с Хуа Чэном беззвучно двинулись следом. Повернув несколько раз, они оказались на другой широкой улице, в конце которой расположился роскошный дом. Из здания доносился человеческий голос – должно быть, туда Сюань Цзи и направлялась. Под покровом темноты Се Лянь с Хуа Чэном прошли вперёд и забрались на крышу усадьбы. Заглянув сквозь щель внутрь, они убедились, что их догадка верна: в центре зала с напыщенным видом восседал Ци Жун.

Он притащил сюда более десятка «каменных статуй» и расположил их так, словно люди пали ниц перед ним. Довольный этой картиной, Ци Жун с аппетитом глодал окровавленную руку, а в углу сбились в кучу полдюжины крестьян. Среди них, понурив голову, стоял один неприметный юноша – Инь Юй.

Пленники не были связаны, но над головой у каждого сиял призрачный огонёк – ярко-зелёного цвета, но не как у Сюань Цзи: у этих просматривались лица, а глазки злобно косили вниз, словно наблюдая за узниками.

– Странные какие-то… – прошептал Се Лянь.

– Ци Жун использует призрачных стражей. Если кто задумает сбежать, они тут же начнут истошно вопить, а если произнести специальное заклинание, пленник в мгновение ока сгорит заживо, – пояснил Хуа Чэн.

От трапезы Ци Жуна оторвал голос Сюань Цзи с улицы:

– Господин, я вернулась.

Тот тут же отбросил недоеденную руку и вытер окровавленный рот. Се Лянь подивился: чего это он? Не хочет, чтобы его видели таким? Неужто настал день, когда Зелёный Демон устыдился своих манер?!

Сюань Цзи, едва переступив порог, немедленно отпустила Гуцзы, и тот, громко топая, бросился к Ци Жуну. Мальчик ткнул в «отца» пальцем и закричал:

– Папа, опять ты тайком ел какую-то пакость!

– Нет! – принялся отпираться Ци Жун.

– Я же чувствую! У тебя изо рта воняет! – продолжил настаивать Гуцзы.

Зелёный Демон приложил ладонь к лицу, сделал пару выдохов и, видимо, унюхал запах крови.

– Твою мать! – в сердцах воскликнул он. – Сюань Цзи! Ты зачем так рано его притащила? Разве я не велел тебе погулять с мальцом, пока я ужинаю?!

Демоница не спеша вошла в комнату.

– Он попил воды и сразу разнылся, что у него болит живот! Господин, не поручайте мне больше нянчиться с ребёнком, я понятия не имею, как с ним обращаться!

Ци Жун вытаращил глаза и возопил:

– Ты же женщина! Все бабы любят возиться с детьми! А ты что, ущербная?!

– Это ведь не мой ребёнок! – возразила Сюань Цзи.

– Папа, не ешь больше такое! Это гадость… – уцепившись за полы одежды Ци Жуна, захныкал мальчик.