– Хм, в этом что-то есть, – Патрон впервые взглянул на Мака с уважением. – Ну, и кто ж, по-вашему, должен выиграть?

Теперь Мак уверился в успехе окончательно. Как вести себя с жертвой дальше, он знал.

– Я вижу, тебя не проведешь, – доверительно произнес он. – Если я скажу, что разыгрывать будем по-честному, ты все равно не поверишь… Слушай, что мы придумали…

Патрон подался вперед. В нем не чувствовалось прежней настороженности. Конечно, веревок вить он из себя не даст, но уже изрядно смягчился.

– Ну? – спросил он с любопытством.

– Лотерея лотереей, а жить-то нам где-то надо. Верно я говорю? Вот мы и решили… только, чур, между нами?..

– Разумеется, – успокоил Патрон.

– Так вот, мы продадим выигрышный билет Доку, или просто ему подсунем, в общем, подстроим, чтоб выиграл Док.

– А зачем?

– Затем, что всем от этого будет хорошо! Док получит микроскоп. А мы будем жить, как и жили, в Ночлежке. Только она теперь докова будет. Это ему вроде страховки, на старость. Вот так мы и отблагодарим его за все хорошее!

– А вдруг он продаст ваш сарай?

– Не продаст. Не захочет же он нас на улицу выкинуть!

На красивом смуглом лице Патрона расплылась одобрительная улыбка: продумано четко, не подкопаешься.

– А ты молодец, Мак. Я тебя недооценивал. Пожалуй, мы могли бы делать кой-какие дела вместе… Лотерейные билеты уже заготовили?

– Да, полночи вчера рисовали. – Мак выложил на стол пухленькую пачку.

– Почем они у вас?

– Да вот, написано – по два доллара.

– Ну что ж, десять долларов за мной, как я и обещал. Покупаю пять билетов. Могу взять еще сколько-нибудь на продажу.

– Штук двадцать возьмешь?

– Чего уж там, давай полсотни. Я их со своим оркестром распространю…

Мак поднимался обратно по тропинке, не чуя под собой ног, глядя вперед и вдаль. Не останавливаясь, прошел мимо ребят в Ночлежку, тяжело опустился на кровать. Ребята вошли за ним гуськом, обступили.

Мак помолчал, потом торжествующе произнес:

– Наша взяла! Он ведать не ведает, что Ночлежка его. Сам купил пять билетов, да еще полсотни «мокрым спинам» продаст!

Бывают минуты всеобщего облегчения и ликования, когда слова излишни. Эдди выбежал, и все в тишине услыхали, как вонзилась в землю лопата, откапывая очередной бочонок…

Таково было первое событие в этот Благостный четверг.

Не зря говорится: утро вечера мудренее. Вчера Фауна ломала голову над своей задачкой, а сегодня – проснулась с готовым ответом… Фауна подняла шторы и порадовалась, какой прекрасный выдался день. Кровля Вонючего завода, облепленная чайками, переливалась, как жемчужная.

Фауна облачилась в темно-серый вязаный костюм, зачесала назад свои густые непослушные волосы, надела аккуратную шляпку с черными блестками и перчатки. Зашла на кухню, погрузила в сумку шесть бутылок пива, потом, поразмыслив, прихватила одну из сушеных обезьяньих голов, в подарок… Вскоре она уже стояла на крыльце Западной биологической, переводя дух; глядя на нее, вы бы сказали, что она представляет интересы ну хотя бы Красного Креста, а уж никак не «Медвежьего стяга».

Док жарил колбаски, посыпая их тертым шоколадом: получалось нечто пикантное, восточное.

– Что-то ты раненько, – приветствовал он Фауну.

– Да вот подумала: вчерашнего пива надолго не хватит, принесла еще.