Док положил сахар, помешал.

– Если б я точно знала, что тебе это действительно важно, без дураков, я бы, может, и сказала.

– Без дураков.

– Тогда ладно, слушай. Кого я ищу, может, его и в природе нет, но хочется верить, что есть. Мне нужен человек с широкой душой. Пусть даже суровый, но настоящий мужчина. И чтоб был у него в душе заветный уголок – для меня. Чтоб никогда меня не обижал. И чтобы я была ему нужна больше всего на свете. Чтоб без меня ему и жизнь – не жизнь. Вот такого мужчину я бы постаралась сделать счастливым!

– Ну, если не считать суровости, ты как будто про меня рассказываешь… – сказал Док.

– Нет уж, себя не припутывай! Было время, я тебя слушала, как дурочка. А теперь поумнела. Спасибо тебе, уму-разуму научил. Сам ведь сказал, что тебе твоя жизнь по душе, я только все испорчу…

– А если я соврал?

– Ну, глаза-то твои не соврали… – Это было сказано без малейшего ожесточения, голос дышал покоем и даже – странно сказать – каким-то весельем. Док был сражен.

– А у тебя счастливый голос, Сюзи.

– Да, я счастливая. А знаешь, кто мне помог?

– Кто?

– Фауна. Она меня научила гордости, а то я не знала, что это такое.

– Как же она тебя учила?! Поучила б заодно меня.

– Она сказала: «Другой такой Сюзи в целом мире нет», – и заставила меня это повторять, а еще сказала, что всякий человек чего-нибудь да стоит. И с тех пор я верю, что это действительно так… Ну ладно, может хватит разговоров?

– Да, – сказал Док. – Я, пожалуй, пойду.

– А то мне пора на работу… Слушай, помнишь, ты мне рассказывал в тот вечер: в дюнах живет человек, мы еще его с тобой искали?..

– Ясновидец? Конечно, помню. Что с ним?

– Джо Блейки посадил его под стражу.

– За что?

– За воровство. Стащил что-то из универсама. Джо не хотел его сажать, но что поделаешь.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Ну, я пошел…

– Ты на меня не сердишься?

– Нет. Но мне очень жаль, что все так получилось.

– Мне тоже жаль. Но горевать не стоит – нет худа без добра. Счастливо, Док. Удачи тебе в Ла-Джолле!

Скрипнули ступеньки крыльца, и змеи забили своими гремучками, однако не слишком сердито. Дверь приоткрылась, заглянул Элен, – при виде докова лица надежда в его глазах померкла.

– Не заладилось? – спросил он робко.

– Не заладилось, – угрюмо подтворил Док.

– Неужели никак?..

– Никак.

– Тебе что-нибудь помочь?

– Нет, спасибо. Хотя постой! Знаешь Джо Блейки?

– Констебля? Конечно.

– Так вот, Джо забрал в дюнах одного человека. Пойди к Джо и скажи, что этот человек – мой хороший знакомый. Пусть будет с ним поласковее. Я навещу его, как только смогу. Еще скажи, что этот человек совершенно безобидный! – Док перевернулся на бок, порылся в кармане. – Вот тебе два доллара. Попросишь Джо, чтоб он тебя пустил в камеру, и передашь… нет, лучше забеги по дороге в универсам, купи дюжину лакричных леденцов. Отдашь ясновидцу вместе со сдачей.

– Кому-кому?

– Ясновидцу. Так зовут этого человека, – устало объяснил Док.

– Не волнуйся, мигом все сделаю! – сказал Элен, гордый поручением, и умчался рысцой.

Док снова улегся, но только начал засыпать, убаюканный своим страданием, раздался стук в дверь.