– Согласен, она хорошенькая или была бы хорошенькой, если бы выбросила эти ужасные мешки из Йоркшира и носила что-то поизящнее. Ее манеры… Что ж, она может быть самоуверенной, но все вы, девушки, таковы. По крайней мере, ее имя не связано ни с одним скандалом.

– Думаю, Франческа может устроиться так же хорошо, как и Мариэтта, – заметила Эми.

– Когда-нибудь Макс Велланд станет герцогом, – продолжил ее мысль Уильям.

– Но и граф был бы приемлем. Ты это имеешь в виду?

Уильям поднял брови.

– Что ж, думаю, такое возможно. Ну, девочка, что ты на это скажешь? У тебя есть какой-нибудь граф на примете?

У Франчески давно сложилось впечатление, что Уильям ее недолюбливает, но она все же улыбнулась.

– Ты и правда считаешь, что она могла бы составить гордость семьи? – спросил Уильям у Эми.

– Да, думаю. Разумеется.

– Франческа очень красива, как и ее мать, – добавила Хелен, видимо, желая помочь решению вопроса; однако после этого замечания в комнате повисла тишина.

Наконец Уильям сурово нахмурился:

– Чем меньше мы будем говорить на эту тему, тем лучше.

У Хелен задрожали губы.

– У нее есть часть семейного состояния Гринтри в качестве приданого.

Тут же Эми поторопилась сменить тему на более приятную для брата.

– Уильям, она не нищенка и у нее есть родственники. Ты ее дядя… – Она замолчала, наблюдая за его реакцией.

Уильям кивнул:

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Моя респектабельность распространяется и на нее. Племянница, ты хорошая девочка?

– Дядя, я…

– Франческа – добродетельная молодая леди! – обиженно воскликнула Хелен.

– Что ж, хорошо.

Франческа изо всех сил старалась выглядеть добродетельной под тяжелым взглядом дяди. Должно быть, ей это удалось, потому что постепенно взгляд Уильяма сменился почти на благосклонный.

– Что ж, пожалуй, я поговорю на эту тему с миссис Марч. Поблагодари меня, девочка! У тебя скоро будет гораздо больше денег, чем ты, без сомнения, заслуживаешь.

– Дядя Уильям, я не хочу…

– Поблагодари дядюшку, дорогая. – Эми определенно спешила закрепить успех и уж точно не хотела злить брата.

Франческа поняла, что побеждена.

– Большое спасибо. А теперь, прошу прощения: я так взволнованна…

Закрыв дверь, она остановилась, чувствуя, что у нее начинает болеть живот. Бал означал, что малознакомые люди будут оценивать ее внешность и ее перспективы. А еще все это время за ней будет наблюдать дядя Уильям, ожидая, когда она допустит ошибку и шокирует весь Лондон.

– Но… как же Себастьян? – Франческа вздрогнула. Если бы дядя Уильям узнал про него, с ним случился бы апоплексический удар. Два удара. Однако возможно ли, что дядя что-то узнает? Себастьян не из тех, кого приглашают на балы: его место в тени, и именно там он и должен оставаться.

И все же Франческа знала, что ей будет не хватать Себастьяна. Ей было бы чрезвычайно приятно вальсировать с ним, а еще она получила бы особое удовольствие от того, как он воспримет ее новое бальное платье. Себастьян не стал бы возражать, если бы она шокировала Лондон; ему вообще все равно, что она делает, пока она остается собой. Зато Себастьян не одобрял, когда она изображала молодую даму, какой ее желал видеть дядя Уильям.

Он хотел освободить ее, но только Франческа никак не могла решить, хорошо ли это.

Глава 18

– Видишь мужчину вон там?

Лил взглянула на другую сторону сквера в направлении, указанном Мартином.