Малер стиснул зубы. Как будто без того проблем мало.

Подъехав к дому, он вылез из машины и принялся выгружать сумки с продуктами, все еще кипя от злости. Когда в довершение всего ручка одного из пакетов оборвалась и овощи и фрукты покатились врассыпную, Малер еле удержался, чтобы в бешенстве не ударить злосчастный пакет с размаху ногой, но при мысли об Аронссоне взял себя в руки. Необходимость контролировать каждый свой шаг снова привела его в ярость.

Малер сгреб пакет в охапку и направился к дому. Не выдержав, он все-таки оглянулся через плечо, проверяя, не стоит ли Аронссон у поворота, наблюдая за ним. Слава богу, там никого не было.

Положив пакет на кухонный стол, Малер позвал Анну. Не услышав ответа, он вошел в спальню. Элиас лежал в той же позе, в которой он его оставил, разве что руки теперь покоились на груди. Малер сглотнул. Он, наверное, никогда не привыкнет к этому зрелищу.

Анна лежала на полу возле кровати, словно мертвая, уставившись в потолок широко раскрытыми глазами.

— Анна?

Не поднимая головы, она ответила слабым голосом:

— Да.

Малер заметил бутылочку у подушки Элиаса. Немного жидкости пролилось на простыню. Он протянул руку и поставил бутылку на столик у кровати.

— Что с тобой?

Раздражение еще не прошло. Он весь взмок, пока тащился в Норртелье по адской жаре и тягал сумки с продуктами, и рассчитывал, что хоть дома сможет как следует отдохнуть. А тут — новая забота. Анна не отвечала. Ему захотелось пнуть ее ногой, но он снова взял себя в руки.

— Я спрашиваю, что с тобой?

Глаза Анны опухли от слез. Она еле слышно произнесла заплаканным голосом:

— Он жив...

— Да, я заметил. — Малер взял в руки бутылочку, взболтал. На дне еще оставался нерастворившийся сахар. — Что, пить ему давала?

Анна только кивнула:

— Да. Он выпил.

— Ну вот и хорошо.

— Сам.

— Ну-ну.

Малер понимал, что ему следовало бы проявить больше энтузиазма, но голова раскалывалась от недосыпа, усталости и жары.

— Поможешь сумки распаковать?

Анна подняла голову и посмотрела на него продолжительным взглядом, как на существо с другой планеты, недоступное ее пониманию. Он вытер взмокший лоб рукавом и раздраженно добавил:

— Там замороженных продуктов полно, сейчас все потечет.

— Я распакую, не беспокойся — ответила Анна и поднялась. — А то потечет.

Что тут можно было сказать? Он явно опять сморозил что-то не то, но у него сейчас не было сил об этом думать. Анна пошла выгружать сумки из машины, а он закрылся в своей комнате и лег на кровать, устало отметив, что Анна успела прибраться за время его отсутствия. Лишь паутина по углам напоминала о том, что в доме давно никто не жил. Уже в полудреме Малер различил звук ее шагов и шелест пакетов на кухне.

Малер не спал, скорее пребывал в состоянии легкого транса, но когда наконец разомкнул веки, он чувствовал себя почти совсем отдохнувшим. Глаза больше не болели. Он еще чуть-чуть полежал, затем встал и пошел на кухню.

Анна сидела за кухонным столом и читала одну из книг, что он принес из библиотеки.

— Привет, — поздоровался он. — Что читаешь?

Анна молча показала ему обложку — «Аутизм и игровая терапия» — и продолжила чтение.

Малер нерешительно потоптался на месте, развернулся и пошел к Элиасу, где его ожидало очередное потрясение. Элиас лежал в постели, посасывая воду из бутылочки. Малер заморгал, подошел ближе.

Возможно, он все еще пребывал под впечатлением от поступка, доступного любому нормальному ребенку, но ему показалось, что Элиас выглядит немного лучше, — по крайней мере, вид у него был не таким безжизненным, как раньше.