- Пусть же все услышат меня, я сообщу вам, что услышал от честного человека, великого целителя, чьи дела вы видели. Он сказал мне, что апачей ожидают несчастья, если мы не уйдем из этого лагеря.

 - Ха! - снова крикнул шаман. - А какой знак будет нам послан, если эти слова - правда?

 - Мы увидим этот знак ночью, - мрачно проговорил юноша.

 - Хорошенькое время! - с триумфом заявил Большой Конь, с улыбкой глядя по сторонам. - Люди Неба никогда не посылают знаки ночью, кроме может быть, только молнии.

 - Нет, это будет не молния в небе, это будет кровь на земле! - возвестил Южный Ветер.

 - Вот как? - воскликнул колдун, на которого тем не менее произвела впечатление уверенность молодого индейца. - Значит, знаком будет кровь на земле этой ночью? Так? И чья же кровь?

 И он угрожающе протянул руку.

 - Твоя! - громко закричал Южный Ветер, горя от возбуждения.

 Среди взбудораженных индейцев поднялся шум. Большой Конь был поражен, словно ударом грома, и только судорожно открывал и закрывал рот, да шатался, словно пьяный.

 Сын вождя продолжал звенящим голосом:

 - Этой ночью ты умрешь! Это и будет знак для апачей, если ты только не образумишься и не постараешься убедить всех уйти, покинув первым этот лагерь!

 К Большому Коню вернулся, наконец, голос и он пророкотал:

 - Я, Большой Конь, опровергну этого лжепророка и докажу, что его колдовство не устоит перед моим. Клянусь, что буду жив утром! Кто тогда поверит бледнолицему обманщику? А над тобой, Южный Ветер, будут всю жизнь смеяться. Тебе все это привиделось, словно больному ребенку или старухе. Я не умру ночью и завтра докажу, кто из нас глупец, а кто - нет. Запомните все, что я сказал вам - я не умру!

 Но словам шамана уже не было веры, на него смотрели с сочувствием, как на смертельно больного.

 Глава 40

 Рори не знал, что происходило в лагере индейцев, но осознавал, что делает самый опасный шаг в своей жизни, приближаясь к вигвамам апачей. Готового плана у него не было, все настолько зависело от случая, что в достижении своей цели он полагался только на судьбу.

 В двухстах ярдах от костров, горящих среди жилищ апачей, он привязал мустанга к небольшому дереву - конь сослужил ему добрую службу, но пока не был нужен. Майкл понимал, что независимо от того, насколько успешно он справится со своим делом в лагере, решающим будет его уход после выяснения отношений с Большим Конем. Он надеялся, что сможет быстро пробежать это расстояние в двести ярдов и спастись до наступления рассвета.

 На землю опустилась темнота, пронизываемая только сверканием звезд. Рори заметил, что вокруг лагеря кружит около дюжины наездников на случай непредвиденного нападения врага.

 Он оставил винтовку в том месте, откуда вел наблюдение, и хорошенько запомнил его. Ему не нужно такое тяжелое оружие, по крайней мере пока он снова не сядет в седло. Оставив при себе револьвер и острый, словно бритва, охотничий нож, Майкл опустился на землю и осторожно пополз вперед. На его пути не было никаких укрытий, только разбросанные камни.

 Приблизившись к линии, вдоль которой двигались индейцы-наблюдатели, он остановился, подождал, пока проедет один и прополз немного вперед в ожидании другого. Теперь наступила самая опасная часть операции. Если он промедлит и апачи увидят его, то это будет означать неминуемую смерть. Если же он попытается броском пересечь их маршрут, то возможность того, что его заметят, возрастет раз в десять, так как известно, что движущуюся фигуру намного легче засечь, чем неподвижную. Он остался лежать, глотая пыль, взбиваемую копытами и ожидая получить удар копьем в любую секунду.