Он закрыл за собой дверь, оставив меня терзаться чувством вины за все те случаи, когда я злился на Бруно и его безобидную трубку.

Примерно через час дверь снова открылась, и в комнату вошел человек в чине высшего офицера СС.

- Я все думал, когда же вы появитесь? - сказал я.

Артур Небе вздохнул и покачал головой.

- Мне очень жаль Штальэкера. Он был хорошим человеком. Естественно, ты бы хотел увидеть его. - Небе предложил мне следовать за ним. - А затем, боюсь, тебе придется встретиться с Гейдрихом.

За внешним кабинетом и анатомическим театром, где патологоанатом работал с обнаженным телом юной девушки, располагалась длинная холодная комната, в которой я увидел рядами стоящие столы. На некоторых из них лежали человеческие тела, одни - в обнаженном виде, другие - покрытые простынями, некоторые, как Бруно, были еще в одежде и больше напоминали предметы забытого, багажа, чем людей.

Я подошел к столу, где лежал мой мертвый напарник, и какое-то время с тяжелым чувством смотрел на него. Рубашка на груди Бруно выглядела так, будто он вылил на себя целую бутылку красного вина, рот широко раскрыт, словно он сидел в кресле у зубного врача. Существует много способов прекратить сотрудничество, но ни один из них не делает этот разрыв таким окончательным, как убийство.

- Никогда не знал, что у него была вставная челюсть, - рассеянно произнес я, увидев, как что-то металлическое сверкнуло во рту у Бруно. Удар ножом?

- Да, один удар, прямо в сердце. Били снизу под ребра, в подложечку.

Я взял его руки и внимательно их осмотрел.

- Ладони не порезаны, значит, он не защищался, - отметил я. - Где его нашли?

- На автомобильной стоянке у театра "Метрополь", - сообщил Небе.

Я распахнул его куртку и заметил, что в кобуре нет пистолета, расстегнул рубашку, все еще липкую от крови и принялся изучать рану. Чтобы сказать что-либо определенное, нужно смыть кровь, но было видно, что края входного отверстия разорваны, как если бы нож в ране повернули.

- Тот, кто это сделал, знал, как можно убить человека ножом, - сказал я, - Похоже на штыковую рану. - Я вздохнул и покачал головой. - Не стоит приглашать сюда его жену, я сам сделаю формальное опознание. Ей уже сообщили?

- Не знаю. - Небе пожал плечами. Он провел меня к выходу из анатомического театра. - Но думаю, что ей скоро сообщат.

Патологоанатом, молодой человек с большими усами, прервал работу над телом девушки, чтобы покурить. Сигарета, которую он держал рукой, одетой в перчатку, запачкалась в крови, и немного крови попало на его нижнюю губу. Небе остановился и посмотрел на курящего патологоанатома и мертвое тело с выражением, в котором угадывалось нечто большее, чем легкое отвращение.

- Что, - сердито спросил он, - еще одна?

Патологоанатом лениво выпустил дым, и лицо его скривилось в гримасе.

- Судя по этой стадии исследования, определенно схожий случай, - сказал он. - У нее все те же признаки.

- Понятно. - Было очевидно, что Небе не высокого мнения о молодом патологоанатоме. - Надеюсь, ваш отчет будет подробнее, чем предыдущий. Не говоря уж о точности. - Он резко отвернулся и быстро пошел к выходу, добавив громко через плечо: - И постарайтесь, чтобы я получил его как можно скорее.

В служебной машине Небе, по дороге к Вильгельмштрассе, я спросил его, что все это значит.

- Я имею в виду то, что мы видели в анатомическом театре.

- Мой друг, думаю, что как раз сейчас ты обо всем узнаешь, - ответил он.

Штаб-квартира СД - службы безопасности, которую возглавлял Гейдрих, Вильгельмштрассе, 102, снаружи выглядела совершенно безобидно.