— Тогда смотри! — показал он вниз, в долину Вилига.

Я повернул лошадь — и там, под полуденным солнцем, увидел настоящее чудо.

Там шли люди. Сотни людей. Они двигались с востока и юга, людские потоки текли вниз по холмам: то был саксонский фирд, подданные, явившиеся под знамена своего короля с востока, чтобы спасти страну.

— Теперь на одного воина приходятся всего два крестьянина, — радостно провозгласил Пирлиг.

— И все равно мы в дерьме по самые задницы, — угрюмо сказал Леофрик.

Но теперь мы были уже не одни.

Собирался фирд.

Часть третья

Фирд

Глава двенадцатая

Люди в основном являлись крупными отрядами под предводительством своих танов, кое-кто приходил маленькими группами, но все вместе они сливались в армию. Арнульф, олдермен Суз Сеакса, привел около четырехсот человек и извинялся, что не смог привести больше — у его берегов появились датские корабли, и ему пришлось оставить часть фирда, чтобы защищать побережье.

Вульфер велел жителям Вилтунскира присоединиться к армии Гутрума, но тамошний шериф, угрюмый человек по имени Осрик, прочесал южную часть графства, и больше восьмисот человек, не обратив внимания на призыв олдермена, пришли вместо этого к Альфреду. Немало народу прибыло из отдаленных уголков Суморсэта, чтобы влиться в фирд Виглафа, насчитывающий теперь тысячу человек, и многие пришли из Хамптонскира, в том числе гарнизон Бургварда, в котором были Эадрик и Кенвульф, члены экипажа «Хеахенгеля». Оба дружески обняли меня. С ними был и отец Виллибальд, возбужденный и явно нервничающий.

Почти все явились пешком, усталые и голодные, в разваливающейся обуви, но с мечами, топорами, копьями и щитами. После полудня в долине Вилига собралось около трех тысяч человек, и, когда я ехал к далеким холмам, где предположительно видел разведчиков датчан, люди всё прибывали и прибывали.

Альфред отправил меня в холмы на разведку, и в последний момент отец Пирлиг вызвался меня сопровождать. Альфреда это, казалось, удивило, он мгновение размышлял, потом кивнул, давая свое позволение.

— Только смотри приведи Утреда домой в целости и сохранности, святой отец, — натянуто проговорил он.

Я молчал, пока мы ехали через все увеличивающийся лагерь, но вскоре остались одни, и тогда, хмуро посмотрев на Пирлига, я заявил:

— Вы все это подстроили.

— Ты про что?

— Про то, что ты якобы в последний момент решил отправиться со мной. У Альфреда уже была наготове твоя оседланная лошадь! Ну же, признавайся, чего он хочет?

— Ясно чего, — ухмыльнулся Пирлиг. — Альфред хочет, чтобы я уговорил тебя принять христианство. Король питает огромную веру в мое красноречие.

— Я и так христианин, — ответил я.

— Да неужели?

— Я был крещен, причем дважды, так уж вышло.

— Дважды! Да ты у нас почти святой, а? И как же это получилось, что тебя крестили дважды?

— В детстве мне сменили имя, и моя мачеха подумала, что Небеса не узнают меня под старым именем.

— Итак, — засмеялся он, — в первый раз из тебя вымыли дьявола и влили его обратно при втором крещении?

Я ничего не ответил, и некоторое время Пирлиг ехал молча.

— Альфред желает, чтобы я сделал из тебя хорошего христианина, — наконец сказал он. — Потому что он хочет получить Божье благословение.

— Никак король боится, что Бог проклянет нас, раз я дерусь на его стороне?

— Пойми, Утред, — покачал головой Пирлиг, — наши враги датчане — язычники.