— Где?

— В поле на другом берегу реки, — ответил он и подтолкнул ко мне горшок эля. — Имей в виду, Стеапа — левша.

Я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь сражался с человеком, держащим меч в левой руке, но не видел в этом ничего страшного. Наши мечи будут напротив щитов, а не наоборот, но это создаст проблему для нас обоих.

Я пожал плечами.

— Он привык к этому, — объяснил Харальд, — а ты нет. И еще Стеапа носит кольчугу вот досюда, — показал он на свою лодыжку, — а в левом сапоге у него железная полоса.

— Потому что та нога — его больное место?

— Он выставляет эту ногу вперед, провоцируя противника, а потом отрубает руку, в которой тот держит меч.

— Значит, убить Стеапу нелегко, — спокойно заключил я.

— Пока что никто его не убил, — мрачно сказал Харальд.

— Он тебе не нравится?

Шериф ответил не сразу. Сперва он выпил эля, а потом передал горшок Леофрику.

— Лично мне по душе старик, — сказал он, имея в виду Одду Старшего. — Он вспыльчивый, но довольно справедливый. А вот сынок… — Харальд печально покачал головой. — Думаю, сынку нельзя доверять. Стеапа? Не то чтобы этот парень мне не нравился, но он похож на гончего пса — только и знает, что убивать.

Я уставился на слабое пламя, ища в его язычках ниспосланные богами знаки, но их там не было — или же я их не заметил.

— Он наверняка очень беспокоится, — заявил Леофрик.

— Стеапа? — изумился Харальд. — С какой стати?

— Утред все-таки убил Уббу.

Харальд покачал головой.

— Стеапа слишком глуп, чтобы беспокоиться. Он просто знает, что завтра убьет Утреда.

Я вспомнил то сражение с Уббой. Уж он-то был великим воином, его слава сияла повсюду, куда добирались скандинавы, а я его убил — честно говоря, мне просто повезло, ибо он случайно поскользнулся. Его нога поехала вбок, Убба потерял равновесие, и я ухитрился перерезать сухожилия у него на руке.

Прикоснувшись к своему амулету-молоту, я подумал, что боги все-таки послали мне знак.

— Значит, железная полоса в сапоге? — уточнил я.

Харальд кивнул.

— Ему плевать, как именно ты его атакуешь. Он знает, что ты нападешь слева и что большинство твоих выпадов он отразит мечом. Большим мечом, тяжелой такой штукой. Некоторые удары, разумеется, все-таки попадут в цель, однако его это не заботит. Ты только зря будешь молотить по железу: тяжелая кольчуга, шлем, сапог — неважно, куда ты попадешь. Это все равно что колотить по стволу могучего дуба, и рано или поздно ты обязательно совершишь ошибку. Стеапа отделается всего лишь синяками, а ты будешь мертв.

«А ведь Харальд прав», — подумал я.

Бесполезно разить мечом человека в доспехах — максимум чего добьешься, так это поставишь противнику синяк, потому что край меча будет натыкаться на кольчугу или шлем. Кольчугу нельзя разрубить мечом, вот почему люди шли в битву с топорами, но правила судебного поединка гласили, что биться следует на мечах. Острие меча проткнуло бы кольчугу, но Стеапа не собирался стать легкой мишенью.

— Он проворный? — спросил я.

— Довольно проворный, — ответил Харальд и пожал плечами. — Не такой проворный, как ты, — нехотя добавил он, — но и не увалень.

— А вот интересно, какие заключают пари? — спросил Леофрик, хотя наверняка заранее знал ответ.