Однажды поздним вечером, слушая исповедь какого-то здоровяка, местного заправилы и задиры, Константин почувствовал себя плохо.

– Я избил его, – тихо сказал человек, неуверенно, со страхом заглядывая Константину в глаза. – Сломал ему несколько костей.

– Он… – начал было Константин, но тут почувствовал, что не в состоянии сделать вдох.

Сердце билось так громко, что ему казалось, будто даже человек, стоявший перед ним на коленях, слышит этот стук. У Константина закружилась голова. Он попытался снова заговорить, но не услышал ничего, кроме шума в ушах, и спустя мгновение впал в забытье, которое принял за смерть.

Очнулся Константин в собственном доме. Голова раскалывалась, тошнота и боль скручивали внутренности. Слуга Мануэль стоял у его постели.

– Позвольте послать за лекарем! – воскликнул он. – Мы молились за вас, но этого недостаточно.

– Нет, – тут же сказал Константин, но его голос был слаб.

Живот снова скрутило от боли, и он испугался, что его сейчас стошнит.

Константин попытался встать, чтобы опорожниться, но боль заставила его сложиться пополам. Он позвал Мануэля и попросил помочь ему. Двадцать минут спустя, обливаясь пóтом от слабости, Константин понял, что не в состоянии стоять без посторонней помощи. Он рухнул на постель и позволил Мануэлю укрыть его. Внезапно епископа бросило в холод, но, по крайней мере, теперь он мог неподвижно лежать.

Мануэль снова попросил разрешения послать за лекарем, и снова Константин отказался. Сон исцелит его.

Епископ лежал неподвижно. Боль в животе стихла, но страх сковал его сердце, словно железный хомут. Константин боялся оставаться в темноте: когда свечу уносили, его кожа покрывалась пóтом, а конечности становились холодными как лед.

– Мануэль! – закричал Константин пронзительно, почти истерически.

Появился слуга со свечой в руке. Его лицо было испуганным.

– Позови Анастасия, – уступил наконец Константин. – Скажи, что дело срочное. – Боль снова пронзила его живот. – Но сначала помоги мне.

Ему срочно нужно было еще раз опорожниться, а он не мог сделать это без посторонней помощи. И еще Константин чувствовал, что его сейчас стошнит. Анастасий тоже был евнухом, и увечье пациента не вызовет у него ни жалости, ни отвращения. Когда-то Константина пользовал мужчина-лекарь, и епископ увидел в его глазах любопытство и брезгливость. Такого больше не повторится. Никогда. Константин скорее готов был умереть.

Анастасий его поймет: он тоже растерян, не уверен в себе и скрывает в глубине души какое-то слишком тяжелое бремя. Константин видел это по его лицу, когда лекарь думал, будто за ним никто не наблюдает. Когда-нибудь он узнает, что это за тайное бремя.

Да, пусть позовут Анастасия. И как можно быстрее.

Глава 15

– Каковы симптомы? – спросила она. – Где болит?

– Не знаю. Пожалуйста, пойдемте.

– Я должна решить, что с собой взять, – объяснила Анна. – Будет гораздо лучше, если мне не придется возвращаться.

– А! – Теперь слуга понял. – Его беспокоит боль в животе. Хозяин не ест и не пьет, часто опорожняется, но боль не проходит.

Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

Анна как можно быстрей собрала свою сумку, положив туда травы, которые, скорее всего, могли ей понадобиться. Она также взяла некоторые восточные травы, купленные у Шахара и аль-Кадира, но решила не называть этих имен при Константине.

Сообщив Симонис, куда направляется, Анна последовала за Мануэлем. Они вышли на улицу и быстро зашагали вниз по склону холма.