– Прилетел нас встречать, а сам сидит в баре, кофе пьет, – осуждающе сказал старший Блинков.

Дон разулыбался просто до невозможности, показав еще по меньшей мере двадцать зубов.

– Буэнос диас! – сказал он Блинкову-младшему с Иркой и потряс картонкой. – Блинков?

– Блинков, Блинков, – не вдаваясь в подробности, подтвердил Блинков-младший.

– Кузина, – пискнула Ирка, но дон уже не слушал. Подхватив сразу три чемодана, он помчался куда-то в глубь аэропорта, мимо стойки, где таможенники осматривали багаж пассажиров.

Старший Блинков пустился следом, порываясь взять хоть один чемодан, но дон улыбался и чемодана не отдавал. Таможенники оборачивались и здоровались с доном. Он тоже здоровался направо и налево и знай себе махал такими широкими шагами, что Блинкову-младшему с Иркой приходилось почти бежать.

Было похоже, что у дона тут все друзья-приятели. В двери со всякими запретительными надписями и перечеркнутыми красной чертой человечками он входил запросто. Охранники благосклонно ему кивали.

По служебным коридорам с дребезжащими лампами дневного света дон вывел всех на какой-то неглавный аэродром. Было слышно, как за ангарами, похожими на половинки огромных бочек, взлетают и садятся тяжелые «Боинги». А здесь, у короткой взлетной полосы, стояли разноцветные самолеты и вертолеты размером с автомобиль. Жара была несусветная, от раскаленного воздуха перехватывало горло.

Один вертолет, белый, с черными крупными цифрами на борту, сразу же заклекотал, закашлял, его винт медленно провернулся и закрутился быстро-быстро. Проросшие между бетонными плитами колючки легли, как будто на них наступила невидимая великанья нога. Опустив голову навстречу летящему из-под винта горячему вихрю, дон пошел к вертолету. Панаму с него сдуло. Блинков-младший бросился ее ловить и нос к носу столкнулся с вредным таможенником, который отобрал гербарные сушилки. Сейчас эти связанные веревочкой сушилки он протягивал Блинкову-младшему и улыбался похлеще дона.

– Спасибо, – сказал Блинков-младший и взял сушилки. Таможенник погладил его по голове, что-то приговаривая по-испански.

Донову панаму поймала Ирка. Она уже поднималась в брюхо вертолета по короткой ненужной лесенке в две ступеньки. Дон уселся в кабину рядом с летчиком и махал Блинкову-младшему рукой.

– Буэнос диас, – сказал Блинков-младший странному таможеннику, потому что не знал, как будет по-испански «до свидания», и побежал к вертолету.

Лопасти винта крутились так низко, что было страшно получить по голове. Пригибаясь, Блинков-младший нырнул в обитое красной кожей вертолетное нутро. Дверь за ним сразу же захлопнулась, и вертолет взлетел так стремительно, что защекотало в животе. Внизу, среди маленьких самолетиков, стоял совсем крохотный таможенник и делал ручкой, как будто провожал близких родственников.

Вертолет поднялся выше, и в иллюминаторе справа Блинков-младший увидел крыши домов, пригнанные друг к другу плотно, как чешуйки еловой шишки, и за крышами – зеленые горы. В иллюминаторе слева было Карибское море.

А Карибское море, если кто-то забыл, многие века считалось самым опасным на свете. И не потому, что оно такое уж бурное, а потому, что в этом море было ужасно много пиратов.

Глава V

Схватка с кайманом

Блинков-младший валялся на полу и смотрел телевизор. С террасы было видно поле для гольфа, криво поделенное пополам тенью горы, каскад бассейнов, площадка для вертолета без вертолета, сараи с желтыми тростниковыми крышами, похожие издали на стога сена, и коттедж, в котором жили охранники. За коттеджем была пропасть.

Где-то жужжал электрический моторчик. Это индеец Паблито бродил с газонокосилкой и сносил головы упрямым травам. Ровно шумел водопад, а так было тихо.