Однажды вертолет сломался. Весь прииск мог остаться без зарплаты, и добрый Ник-Ник вызвался отвезти золото на моторке по Иртышу. Ему доверили месячную добычу прииска – два с половиной килограмма золотого песка. Но лодка опрокинулась на каменистых порогах. Обезображенное до неузнаваемости тело Ник-Ника нашли и похоронили только через месяц. Искать золото никому не пришло в голову.

Виталий Романович обрадовался встрече со школьным другом. О темном прошлом Ник-Ника он знать не знал и позвал его на раскопки. Как раз в то время боровковский Леонардо купил и отремонтировал старый миноискатель. Новичкам везло. Обмелевшие берега Боровки, когда-то скрытые под водой, легко отдавали вещи, оброненные французами – оружие, пуговицы и монеты.

В тот год оба заболели «боровковской лихорадкой» и начали собирать коллекции. Виталий Романович – чтобы передать в музей, а Ник-Ник – чтобы «отмыть» деньги, вырученные за украденное с прииска золото. Когда соседи спрашивали, откуда у него новый дом и самая дорогая по тем временам машина – «Волга», Ник-Ник отвечал: «Трудовые сбережения. Ну и клады ищу помаленьку».

Так или иначе, преступник занялся кладоискательством. А для этого пришлось изучать историю. Тут Ник-Ник и разыскал в библиотеке пожелтевшую брошюрку с воспоминаниями лейтенанта Дюбуа.

Ник-Ник не знал, что серьезные историки считают Дюбуа вруном. Ошибок в цвете петличек и выпушек он вообще не заметил, зато легко раскрыл другую, главную ошибку.

Пора оправдать лейтенанта Дюбуа. Он говорил чистую правду. Вот именно: ГОВОРИЛ полстолетия спустя после событий под Боровком. А ПИСАЛ его внук. Дюбуа-дед, глубокий старик, многое позабыл и перепутал. А Дюбуа-внук, добросовестно пытаясь ему помочь, насажал ошибок, из-за которых серьезные историки не поверили бывшему наполеоновскому лейтенанту.

Когда дед заговорил о русском городе над рекой, внук раскрыл самую большую французскую энциклопедию, нашел карту Московской губернии, а на ней – название. И записал: «BOROVSK». Потому что Боровка на французской карте не было!

Есть два города – Боровск и Боровок. Между ними двадцать километров и разница в одну букву. При этом Боровок и поменьше, и помоложе, и славными битвами не отмечен. Он и в историю попал только из-за того, что французы там не могли на гору влезть. А битвы никакой не было. Хоть бы кто булыжником запустил сверху в захватчиков – ничего подобного. Поэтому многие даже не подозревают, что Боровок есть на земле. Если его название раз в год случайно попадет в газету, думают, что это опечатка: надо читать не «Боровок», а «Боровск».

Точно так же читал совместное сочинение лейтенанта и его внука Ник-Ник. Только он родился и вырос в Боровке, поэтому, наоборот, видел «Боровск», а про себя исправлял: «Боровок». Он узнавал в описаниях лейтенанта знакомые болота и церковь над обрывом и не сомневался в том, что бриллианты схоронены в получасе ходьбы от его дома.

Разумеется, найти пушки было не так просто. Давно сгнил приметный дуб в форме подсвечника. Водяную мельницу на реке Боровке не помнили даже самые старые бабки. Два из трех главных ориентиров лейтенанта исчезли, оставалась церковь.

Надеясь разыскать старинную карту или рисунок с дубом и мельницей, Ник-Ник рылся в архиве городского музея. Карту он так и не нашел, зато узнал продолжение истории лейтенанта Дюбуа.

Во-первых, в архиве сохранился написанный по-русски приказ наполеоновского маршала Даву. Маршал требовал от жителей Боровка сыскать и выдать дезертира Мишеля Дюбуа, приговоренного к повешению.

Во-вторых, в семействе купцов Синеносовых служил гувернером некий Михаил Петрович Дибва, из пленных французов. В Боровке он прожил тридцать лет, обучил болтать по-французски два поколения синеносовских детей, а потом уехал на родину.