Старший лейтенант кивком показал, что уже знает, порасспросил тут про грабли. Получилось, что сейчас как бы блинковская очередь рассказывать, а рассказать ему было считай, что нечего.

— Может быть, это не палками били, а камнями? — предположил Блинков-младший.

— Нет. Не нашли камней, — покачал головой Борис Владимирович, и опять Блинкову-младшему стало неловко, как будто он нарочно скрывает что-то от следствия.

И тогда он выложил буквально все, что знал. Чем богаты, тем и рады.

Что Николай Александрович считает: это бизнесмены из «Сильного хмеля» наняли исполнителей через два забора (Борис Владимирович сердито засопел).

Что уже говорят, будто бы «Сильный хмель» предложил по пять зарплат всем, кто перейдет к ним работать. На это Борис Владимирович вопросительно поднял бровь, мол, интересно-интересно, продолжай.

Но Блинков-младший ничего больше не знал. Он как у доски, когда главное — говорить, тогда уж тройку-то поставят, рассказал про погоню лысого Вити. Как он шел себе по аллее хвойных, а лысый Витя ехал на самоходном шасси, а потом ни с того ни с сего погнался за ним с граблями. И как он испугал лысого Витю машинкой, и все остальное.

— А какой оно высоты? — спросил Борис Владимирович про шасси, и когда Блинков-младший ладонью показал у себя над макушкой, зацыкал зубом и заулыбался. Наверное, считал, что это удачная шутка, но Блинков-младший такого юмора не понял.

— Так ничего и не сказал, сразу кинулся с граблями? — уточнил старший лейтенант. — Может быть, кричал что-то?

Блинков-младший хотел сказать, что ничего особенного лысый Витя не кричал, только «Поймал!». Как вдруг Борис Владимирович вскочил с дивана и быстро вполголоса сказал:

— Меня здесь не было.

Он смотрел за окно, и Блинков-младший посмотрел за окно.

Там, у крыльца конторы, стояла низкая вишневая машина — была видна только крыша. Треугольный от мышц телохранитель с бритым затылком выпрыгнул из передней дверцы, поозирался, как под обстрелом, и открыл заднюю для кого-то такого важного, что самому открыть себе дверцу он считал ниже своего достоинства.

Когда Блинков-младший отвернулся от окна, Борис Владимирович выбегал из приемной, и не в коридор, а в маленькую дверь, за которой был умывальник и туалет.

— Не туда! — сдавленным голосом крикнул Блинков-младший.

Борис Владимирович обернулся. Глаза у него были бешеные.

— Знаю, — сказал он. — Молчи.

А в коридоре уже топали. Так, что в приемной трясся пол. Старая была контора, деревянная, а там шли железные новые русские. Им все тут разнести — одно удовольствие, разминка ума, потому что свои треугольные мышцы они размять и не успеют.

Блинков-младший ухватился за машинку, как за оружие. С кресла присполз, чтобы казаться поменьше, сидит катает машинку.

Телохранитель вошел, а Блинков-младший катает, чего с него взять, с полудурка.

Здоровенный был телохранитель, кормленный женскими гормонами, чтобы нарастить мышцы. А с мышцами заодно наросла бабья физиономия с двойным подбородком, и телохранитель этой круглой физиономией водил по сторонам, как прожектором. Даже под секретарским столом у Блинкова-младшего проверил, а вдруг там бомба. К попугайчику Андреичу отнесся очень бдительно. И пошел к двери, где спрятался Борис Владимирович.

Блинкову-младшему показалось, что сейчас он найдет старшего лейтенанта и без разговоров застрелит. Шлепнет из своего преступного ТТ, а Борис Владимирович потом доказывай, что «Гюрза» мощнее, и он просто не успел достать.

Но Борис Владимирович заперся изнутри. Бабьелицый телохранитель изо всей силы дернул дверь — не открывается; заглянул в кабинет к Эдуарду Андреевичу, поводил кожаным затылком.