Ребекка-два торопилась. Сестра была очень слаба — и Ребекка-два с облегчением увидела, что Ребекка-один по-прежнему держится за кабели. Стигийка ухитрилась всё это время оставаться над водой, однако силы её были на исходе. Голова склонилась на поднятые руки, глаза были закрыты. У Ребекки-два ушло несколько секунд на то, чтобы привести сестру в чувство. Было очевидно: им необходимо поскорее попасть куда-то, где сухо и тепло, — иначе Ребекка-один погибнет от холода и болевого шока.

— Набери как можно больше воздуха и держись за меня. Я нашла дорогу. Там впереди есть неплохое место…

— Какое… место?.. — Голос Ребекки-один звучал безжизненно.

— Я проплыла по заброшенным путям до самого конца туннеля, — Ребекка-два мотнула головой в сторону тёмного провала туннеля. — Нашла незатопленный участок. Там места больше, чем…

— Поплыли. — Ребекка-один прервала её на полуслове, глубоко вздохнула, задержала дыхание и отпустила кабели.

Ребекка-два тащила сестру на буксире, а когда они вынырнули, поддерживала её на поверхности воды, как делают спасатели.

Наконец стало достаточно мелко, и они смогли выбраться из воды, хотя Ребекке-два и приходилось постоянно поддерживать сестру. Оступаясь и спотыкаясь на каждом шагу, они выбрались на сушу.

Ребекка-два видела, что пути ведут дальше, во тьму туннеля, но сначала нужно было заняться раной сестры. Она уложила Ребекку-один, затем осторожно раздвинула рваные клочья одежды, чтобы осмотреть рану. На первый взгляд рана на боку опасений не вызывала и была не особенно большой, но кровь не останавливалась до сих пор, окрашивая мокрую кожу алыми разводами.

— Как там дела? — хрипло спросила Ребекка-один.

— Мне придётся повернуть тебя на бок. — Ребекка-два постаралась сделать это как можно осторожнее. Ей нужно было обследовать спину сестры. Как она и предполагала, там обнаружилось выходное отверстие пули. Ребекка-два со свистом выпустила воздух сквозь зубы.

— Как там? — повторила Ребекка-один. — Просто скажи.

— Могло быть и хуже. Плохая новость — ты потеряла много крови. Хорошая — пуля прошла навылет и не задела внутренние органы, только мягкие ткани…

— Какие ещё ткани! Хочешь сказать, что я толстая? — прорычала Ребекка-один.

— Ты всегда была слишком высокого мнения о своей внешности! — фыркнула Ребекка-два, укладывая сестру поудобнее. — Пуля прошла навылет, так что мне не придётся ничего из тебя выковыривать. Но надо остановить кровотечение. А ты знаешь, что это значит…

— Знаю. — Ребекка-один почти беззвучно прошептала эти слова, но затем немедленно впала в ярость. — Не могу поверить, что мелкий гадёныш сделал это со мной! Подстрелил меня! Уилл меня подстрелил! Будь он проклят!

— Успокойся! — прикрикнула Ребекка-два, отрывая от своей рубашки широкую полосу для повязки.

Ребекка-один продолжала сыпать проклятиями.

— Он сделал большую ошибку, не прикончив меня! Ему следовало сделать это, пока у него был шанс, потому что теперь я вернусь за ним! И когда я его достану, то уж удостоверюсь, чёрт подери, что ему так же больно… В миллион раз больнее, чем мне сейчас!!!

— Конечно-конечно! — покладисто согласилась Ребекка-два, отрывая ещё одну полосу от рубашки и сматывая её как бинт.

— Я хочу прирезать эту мелкую свинью и выпустить из неё всю кровь! Но только медленно! Он будет умирать дни… Нет! Недели! — Ребекка-один впала в исступление. — И ещё он украл наш Доминион! Он заплатит за это…

— Мы вернем Доминион, успокойся.