Нил вздрогнул, поглядел туда, откуда доносился этот голос — и вздрогнул еще раз.

Доктор Евгений Николаевич был чрезвычайно внушителен и почти неузнаваем. И дело было не только в безупречно отутюженной генеральской форме. Изменилась осанка, четче обозначились квадратные челюсти, вместо профессорской бородки рельефно вырисовывался бритый крутой подбородок, во взгляде проступил металл.

Завидев генерала, Асуров поспешно встал, автоматически вскочил и Нил.

— Прошу садиться, — позволил Евгений Николаевич и, подавая пример, опустился в третье кресло, стоящее в торце стола.

Асуров сел. Нил остался стоять.

— А тебе особое приглашение надо?! — совсем уже по-хамски рявкнул генерал.

— Садись, а то упадешь.

От потрясения Нил и в самом деле держался на ногах очень нетвердо.

— Я не понимаю… — жалко пролепетал он, рухнув в кресло. — Это вы… И вы сказали, что я…

— Да, именно ты! Мы долго к тебе присматривались. Ты, конечно, не сказать чтобы без придури. Буги-вуги всякие, тирлим-бом-бом, по бабам опять же ходок первостатейный, а уж супругу выбрал — оторви да брось, Царство ей Небесное. Ну да ладно, дело молодое, с кем не бывает. А в целом парень ты правильный, башковитый, комсомолец. И есть мнение оказать тебе высокое доверие… А вам, товарищ майор, поручается курировать товарища Баренцева.

— Слушаюсь, товарищ генерал! — бодро отрапортовал Асуров.

— Майор?

У Нила голова шла кругом.

— Майор Комитета государственной безопасности Константин Сергеевич Асуров, — представился Костя.

— Но ты же говорил… из Следственного комитета..

— У нас свой следственный комитет. Извини, брат, не предупредил. Не имел на то полномочий.

— А задание предстоит тебе чрезвычайное, секретное, о котором и в нашей конторе знать должны только ты да я, да мы с тобой, — продолжил генерал. — Не считая, конечно, Константин Сергеича и еще пары надежных ребят для подстраховки.

— К-какое задание?..

— Ответственное, дорогой, и даже опасное. Внедриться в ближайшее окружение Шерова, войти к нему в доверие и ставить нас в известность обо всех его противоправных действиях.

— Шерова? Какого еще Шерова?

— Вадим Ахметовича. Вот этого, — генерал показал на фотографию «Цезаря».

— Но… но как же так?.. Почему вдруг я?..

— А мне показалось, что ты готов на все, чтобы покарать убийцу твоей жены, — грустно заметил Асуров. — Или только показалось?

— Нет, я готов!.. Только… я не готов. В смысле, не подготовлен. Я не знаю, что делать, как… Наверное, лучше будет послать специалиста…

— Со специалистом проблемы. А делать ничего особенного и не надо. Вести себя естественно, смотреть, слушать, запоминать. Кой-чему, конечно, подучим, майор займется… Если даже придется поучаствовать в каких-то его шашнях — участвуй, имеешь индульгенцию на все, кроме прямой мокрухи, — заявил Евгений Николаевич.

— Ну же, Нил! Тебе ведь всегда нравились рисковые ситуации. Помнится, при Линде у тебя их было немало.

— При Линде! — Нил вздохнул. — Тогда было другое… Тогда была любовь.

— А теперь? — Асуров как-то странно посмотрел на него, быстро вытащил из кармана конверт с оставшимися фотографиями и сунул Нилу. — Смотри!

Три верхних фотографии сильно отличались от предыдущих — цветные, насыщенные, праздничные. На каждой из них неотразимо и победно улыбалась медноволосая царица его грез, Таня Захаржевская.