«Как же так? Зачем ребенок дан умирающей? Всем, кому угодно, но не ей. Не им!» – поймав себя на этой страшной мысли, Лиза чуть не застонала в голос. Безуспешные попытки стать матерью медленно, но верно ее меняли. Превращали в ту, какой она никогда не хотела бы стать. Лиза не узнавала себя в этой завистливой, обозленной на всех без исключения тетке.

– Нигде не лечат.

– Как нигде? Нигде в целом мире?

– Нет. Это неизлечимая и очень агрессивная форма рака. Прости, что то я совершенно себя не контролирую. Ты первая, кому я рассказываю, поэтому… – всхлипнула, так и не договорив, и снова заморгала в безуспешной попытке справиться с новым потоком слез.

«Первая? Она?» Лиза запнулась. Да, они с Таней были приятельницами, но не особенно близкими. А были ли у той другие подруги, она даже не знала. Выходит, ей не с кем даже поделиться своей болью? Как же так?

– Откуда только эти болячки берутся? – растерянно спросила Лиза совсем уж глупость. А Таня вопрос на свой счет приняла и ответила:

– Есть мнение, что беременность как то катализирует этот процесс. Не знаю… Что уж теперь?

Лиза машинально кивнула. Желая утешить ей многие говорили, что если бог не дает им детей, то, возможно, оно и к лучшему? А она каждый раз бесилась от этой заезженной фразы, а она зубами скрипела, и только сейчас впервые задумалась, что, может, оно действительно так. Провела по лицу ладонями, заправила за уши волосы. Возможно. Да только ведь от этой мысли не легче. И ладно бы она была какой то неполноценной! Или Сережа. Но после нескольких лет мытарств врачи, наконец, сошлись в едином мнении. Они с мужем абсолютно здоровы. А детей у них нет из за редкой формы генетической несовместимости. Вот так вот.

– Танечка, я даже не знаю… Как мне тебе помочь?

– Помочь мне уже никто не сможет. Я не для этого тебе это все говорю.

– А для чего же? – совсем растерялась Лиза.

– Я хочу тебя попросить… в смысле, попросить тебя и Сергея позаботиться о моем сыне.

Если бы Лиза не была так ошарашена этой просьбой, непременно заметила бы, что под конец Таня отвела взгляд, будто стыдясь чего то. Это было несложно. Актрисой та не была. А вот Лиза, будучи репортёром, славилась своей наблюдательностью.

– Да. Конечно. Кхе кхе. Что ты под этим подразумеваешь? – свела красивые соболиные брови.

– Я знаю, что у вас детки не получаются, – шепнула Таня. – Вы бы могли воспитать Даника как своего, – и снова вся, будто стыдясь, сжалась. – Даня… Я его так назвать хочу.

Лиза, как подкошенная, упала на табуретку. В голове было столько вопросов, что она кругом шла. Откуда Таня знает? Они с мужем никогда не обсуждали свои проблемы с посторонними. И на все вопросы о детях отшучивались или говорили, что еще для себя не нажились. В общем, весь тот стандартный набор, к которому обычно прибегают бездетные пары в попытке скрыть, что у них ни черта не выходит. А впрочем, какая разница, откуда?! Она просит усыновить ее сына! Нет, конечно, было время, когда они с Сергеем обсуждали и такой вариант, но… Лиза не была уверена, что к этому готова. Она вскочила. И стала мерять кухню шагами от стены до стены. Прикидывая, на кого в случае чего шеф сможет перекинуть ее работу, как быстро сумеет закончить и сдать свою последнюю статью, и где найти контакты ремонтников, чтобы в детской заново наклеить обои. Да да, обои. Только не с зайцами, нет.

– Я не жду, что ты сразу мне ответишь. Подумай. Жить мне недолго, – криво улыбнулась Таня, обнажая скученные, наползающие один на другой зубы.