Рэд убрал руку от кобуры на бедре и жестом остановил Джоя, уже приготовившегося начать длинный и путанный рассказ.

– Давай перетащим его в катер. Там есть медицинский бокс-автомат. Закончим с Эдвардом – представишь рапорт в развернутом виде, – сказал капитан. – Бери за ноги.

У Джоя возникло ощущение, что он вывозился, играя в песочнице. И взрослые теперь справедливо требуют объяснений: каким образом за полчаса их милый, благовоспитанный и сообразительный мальчик превратился в страшилище, умудрился испачкать штаны и сломать все новые игрушки. Ив, при всем желании, не смог бы сейчас связно рассказать о случившемся даже родной матери. Несколько минут они молчали. Рэд уселся в кресло первого пилота катера и никаких наводящих вопросов задавать не собирался. Он даже забрало гермошлема не открыл. Джой вздохнул.

– Сэр, мы шли над долиной. Я на какое-то время потерял сознание… увидел, что Гетт мечется по кабине с бластером наперевес и мне… – стажер запнулся, – пришлось его ударить, чтобы он не разнес пульт… Нас потащило в пропасть. Я хотел выбраться на маневровых, затем вроде бы услышал приказ запустить маршевые. Получилось только по аварийной цепи. И потом я не сразу сообразил, что включен энергетический захват.

– Поработал сегодня первым пилотом? Что ж… боевое крещение.

Джою показалось, что Рэджинальд говорит с издевкой. И неуместная ирония вызвала в нем горячую волну обиды. Джой вдруг разозлился на весь свет: на себя, на Гардона, на проклятое нечто на дне пропасти, из-за которого он выглядел сейчас полным идиотом. Хорошо, если Рэд поверил, что Гетт свихнулся первым. Бластер в итоге оказался в руках стажера! Иву хотелось кричать о том, что здесь, всего в нескольких километрах, притаился неведомый враг, а Гардон, рассевшийся в кресле первого пилота, даже не пытается что-либо предпринять!

– Возвращаемся, Джой, – сказал Рэд. – Ты как? Готов?

– Д-да, господин капитан.

– Ну и хорошо. Пристегнись. «Моника», это Гардон. Мы идем в стыковке. К шлюзу Блохина с носилками. Заложите в систему орбитального оповещения запрет на вход в район западных полукольцевых гор.

Капитанский катер приподнялся над поверхностью планеты, все выше задирая нос пристыкованного планетолета, наконец оторвал от поверхности пострадавшую машину и боком потащил над холмистой равниной, дымящейся испарениями вулканических газов.

На десяти тысячах метров у Гардона заломило в висках с такой силой, что к горлу подкатила тошнота.

– Сэр, вы ничего не чувствуете?

Рэд молча расстегнул кобуру на бедре. Сквозь опущенное забрало гермошлема он не мог видеть, как расширились зрачки его юного напарника.

– Джой, – через силу сказал капитан, протягивая оружие рукоятью вперед, – возьми-ка пока себе. «Моника»! Слышите меня? Кейт?

Ив тихо охнул. Рэд поднял голову. Над ним красовался огненный шар. Даже не шар, а какая-то безобразная кочковатая голова, вся в оранжевых сполохах. Посредине имелась неправильной формы щель. Вместо шеи торчал внушительный букет щупалец, различных по длине и диаметру, тоже ослепительно полыхающих. Вдобавок шар имел очень напоминавший нимб ободок серого цвета, пронизанный красным и розовым свечением, слепившим глаза.

– Господи… – выдохнул Рэд, глядя, как это что-то или кто-то заполняет собой весь экран. Ив закрыл глаза и отвернулся.

Первым очнулся Гардон.

– Джой, черт возьми! – заорал он, стряхивая с себя ощущение липкой скованности. – Разворот с учетом сцепки! Наведение на цель. Не спать!

Окрик капитана вернул стажера к действительности. Он схватился за штурвал, Гардон за систему наведения.