– Отстань, без тебя тошно, – отмахнулся Гардон. – Еще раз скажешь перед вылетом: «У нас не аврал» – за шлюз выброшу.

– Ты… – Виктор замялся, – с Эдвардом помягче, ладно? Без всяких там «мастер пилотажа», «не с телеги слез» и всего такого прочего. Парень только из шока вышел. Расстроенный – дальше некуда… Слышишь, Рэд?

Когда капитан и Виктор вошли в рубку, обсуждение случившегося было в полном разгаре. На пульте и под ним стояли полные и пустые банки пива соответственно.

– Простите, сэр, обсуждение стихийно началось в отсутствие капитана, – сказал штурман, – по моей личной просьбе.

– Что-то сегодня слишком много событий происходит стихийно. О чем речь?

Ив вскочил с капитанского кресла, в которое его временно усадили как героя дня, не имевшего своего постоянного места в рубке.

– Что значит молодость! – хмыкнул Серж. – Я бы после такого денечка не встал даже перед Дорвардом.

– Сиди, – подтвердил Рэд, опустившись на место бортинженера.

Блохин только руками развел.

– Эдвард, я тебе сколько раз говорил с запасом высоты летать? Хотя… если дальше упорствовать – и это не спасет. Летать не на чем будет. Слушаю тебя.

Джой счел за лучшее остаться на ногах, Эдвард встал рядом. Кто шел первым пилотом в рейс – тому и докладывать.

– Виноват, сэр, – Гетт прикусил губу. – Орбитальники не зря говорили, что там живет что-то! Скажи, что ты бы ушел, Рэд… когда вот она, разгадка…

– Спорит еще, – заметил Джеральд, поставив на пол пустую банку.

– Я бы ушел, – сказал Гардон.

Просьба Виктора о снисхождении по медицинским показаниям возымела действие, и Рэд заставил себя остановиться на полуслове. Эдвард молчал. На его широких скулах проступил румянец. Реплика капитана, относящаяся, в общем-то, к выполнению приказов, была воспринята им как намек на превосходство. И, возможно, не без причины.

– Что-то, Виктор, у нас «уборщики» не шевелятся совсем, – неожиданно посетовал Стрэйк и катнул жестянку по полу. – Скажи Белтсу. Увлеклись ребятки полетами на модулях, никакого порядка на борту не стало… Что за тварь-то, Эдди?

Банка, позвякивая, докатилась до желтого квадрата, деформировалась и начала медленно всасываться в пол. Эдвард встал у центрального обзорника, кивнул Джою – продолжишь – и начал говорить, используя видеозапись для иллюстрации.

В центре одного из округлых провалов, которыми пестрела долина, в режиме сканирования действительно определялась уходящая в недра трещина, заполненная чем-то аморфно-текучим, не похожим на остальные породы по структуре. В видеорежиме монстр не отличался по окраске от окружающих гор. Настолько не отличался, что ни один из участников дискуссии не смог указать нужную трещину, стоило убрать компьютерную метку.

– Да уж… Найдите десять отличий, – пробормотал штурман.

Оранжевые столбы расценили как сторожевые щупальца. Гардон подтвердил предположение, рассказав, как он пообрывал часть из них об острые края расщелины, когда тащил планетолет на энергетическом лассо. Эдвард, как оказалось, стрелял не в Джоя и не в пульт, а в привидевшуюся ему крылатую тварь, смахивавшую на малинового птеродактиля.

Когда развернули изображение монстра, он удивительным образом превратился в зеленоватую амебу с желтым ободком. Неизменными остались только щупальца, к которым с этой стороны добавились короткие толстые псевдоподии. Точные размеры осьминога-амебы определить не удалось, так как он постоянно менял объем.