– Нет. А как бы отреагировала ваша жена, если бы вы ей открылись?

– Она бы задумалась, за какого человека вышла замуж. Вообще-то я и сам задумываюсь над тем, за какого человека она вышла замуж.

– Возможно, особенность брака состоит в том, чтобы держать некоторые мысли при себе.

– Я видел сон о своем сыне.

– Вы говорите так, словно он существует на самом деле.

– Во сне так и было. Он стоял передо мной и выглядел, как я в его возрасте. Рыжеволосый, в школьной форме. Но он был далеко, с другой стороны чего-то огромного, как Большой каньон. Вот только это «что-то» было темным и невероятно глубоким. Я стоял на самом краю и смотрел на сына. Я хотел подойти к нему, но понимал, что если шагну вперед, то упаду в темноту. Такой сон не назовешь приятным.

Джозеф подумал о собственных сыновьях, и ему стало стыдно. Он сунул пальцы в рот и прикусил их. Он не понимал, зачем так делает. Возможно, в качестве наказания или чтобы отвлечься от услышанного. Он не то чтобы перестал слушать слова, но переводить – перестал. Попытался воспринимать их как музыку, которая просто течет мимо. Наконец он понял, что сеанс подходит к концу: голоса стали глуше и доносились словно издалека. Затем он услышал, как открылась дверь. Это был его шанс. Как можно тише он встал и начал подниматься по лестнице – осторожно, стараясь не допустить ни единого скрипа. Внезапно он услышал стук.

– Это вы? – спросил голос. У него не возникло никаких сомнений: голос принадлежал ей. – Вы там?

На одно отчаянное мгновение Джозеф решил промолчать, и, возможно, тогда она уйдет.

– Я знаю, что вы там. Не притворяйтесь. Вылезайте через дыру, мне нужно немедленно с вами поговорить.

– Я ничего не слышал, – заверил ее Джозеф. – Все хорошо.

– Ну же!

– Я спать, – успокоил ее Джозеф. – Я там работать, чинить дыру. И я спать.

– В моей комнате.

– За стеной.

– Вы что, совсем с ума сошли? – возмутилась Фрида. – Это частное дело. Настолько частное, насколько вообще возможно. Что бы он подумал, если бы узнал?

– Я ему не говорить.

– Не скажете? Разумеется, вы ничего ему не скажете. Вы не знаете, кто он. Но вы вообще понимаете, что натворили?

– Я спать, а затем услышать голоса и проснуться.

– Ах, простите, что мы потревожили ваш сон.

– Я пытаться не слушать. Я сожалеть. Я так больше не делать. Вы мне говорить, когда работать, и я заделать дыру.

Фрида глубоко вздохнула.

– Поверить не могу, что проводила сеанс терапии, когда в двух шагах от меня сидел строитель. Да ладно, все нормально. Или почти нормально. Только заделайте эту чертову дыру.

– Это занимать один день. Или два дня. Или немного больше. Краска медленно сохнуть из-за холода.

– Сделайте это как можно скорее.

– Но есть одна вещь, которую я не понимать, – признался Джозеф.

– И что же это?

– Если мужчина хотеть ребенка, надо что-то делать.