|
По всей кухне были раскиданы бутылки виски, вермута, вина, ликера – в них оставалась половина или четверть первоначального содержимого. Каждую бутылку она опрокидывала над раковиной, избавляясь от остатков алкоголя. Затем нашла мешок для мусора и заполнила его объедками. По крайней мере, судя по наличию объедков, он не только пил, но и ел. Это хорошо. Она сложила посуду в раковину, а когда та наполнилась, стала складывать тарелки на рабочей поверхности. Открыла шкафчик и обнаружила на верхней полке позабытую банку растворимого кофе – все еще закрытую. Бумагу, закрывавшую верх банки, Фрида сняла с помощью черенка ложки. Затем вымыла две чашки и приготовила себе и Рубену горячий черный кофе. Рубен покосился на кофе, издал стон и покачал головой. Фрида непреклонно поднесла чашку к его рту. Он сделал пару глотков и снова застонал.
– Я обжегся! Тем не менее она не только не убрала чашку, но даже слегка наклонила ее, заливая горячую жидкость прямо в рот Рубену, и так до тех пор, пока тот не выпил половину. – Пришли, чтобы позлорадствовать, да? – проворчал Рубен. – Вот до чего я докатился. Вот к чему пришел Рубен Мак-Гилл. Или хотите выразить мне соболезнования? Сказать, что вы мне очень, очень сочувствуете? Или намерены прочитать мне лекцию? Фрида взяла свою чашку, посмотрела на нее и поставила обратно на стол. – Я приехала, чтобы спросить совета, – призналась она. – Просто смешно, – заявил Рубен. – Посмотрите вокруг. Неужели вы считаете, что в моем положении можно раздавать советы направо и налево? – Алан Деккер, – упрямо продолжила Фрида. – Ваш пациент, которого передали мне. Помните его? – Передали вам? Вы, наверное, хотели сказать: которого вы у меня забрали. Тот, из-за которого меня отстранили от работы в моей собственной клинике. Тот самый. Дело в том, что я почти ничего не могу о нем сказать, ведь человек, некогда учившийся у меня, бывший мой протеже, добился того, чтобы меня отстранили от дела. Так что пошло не так? Он и на вас тоже пожаловался? – Дело в том, что он действует мне на нервы. – Да неужели? – Последние несколько дней я плохо сплю. – Вы всегда плохо спите. – Но раньше я хотя бы видела сны. У меня такое ощущение, что он меня чем-то заразил. И мне интересно, вызывал ли он у вас похожие ощущения. Я подумала, что, возможно, именно по этой причине между вами произошло то, что произошло. Рубен взял чашку с кофе и сделал большой глоток. – Боже, терпеть его не могу, – заявил он. – Помните доктора Шёнбаума? – Он был вашим руководителем, да? – Правильно. Его психоаналитиком был Рихард Штайнер. Психоаналитиком Рихарда Штайнера был Томас Байер, а сам Томас Байер ходил на сеансы к Зигмунду Фрейду. Шёнбаум был для меня кем-то вроде экстренной связи с Богом, и он учил меня, что когда человек становится психоаналитиком, он перестает быть человеком и становится просто тотемным столбом. – Что значит «тотемным столбом»? – Нужно просто быть рядом. И если ваш пациент зайдет в кабинет и заявит, что он только что потерял жену, вам даже нельзя выражать ему соболезнования. |
