— Наверняка, — помог я ему. Он снова заворчал.

— Ну хорошо! Что вы хотите узнать о Джо Бакстере, мистер… Дойл?

— Все, что можно, — ответил я. — Он исчез… Это случилось четыре дня назад. Его жена обратилась в наше агентство, чтобы найти его. Я подумал, что у него, может быть, были какие-то проблемы на работе.

— Поговорите с начальником его отдела! — сухо посоветовал он. — Вы приходите сюда без приглашения, не записавшись на прием, и тратите мое время на пустые разговоры о каком-то…

— Это важно для его жены, — мягко перебил я. — Вы подумали об этом, мистер… Бладхаунд?

— Миллхаунд! — проревел он. — Вы намеренно оскорбляете меня, молодой человек?

— Не более, чем вы меня, — ответил я. — И еще кое-что. Человек по имени Фишер — Хэнк Фишер, еще один ваш техник. Вы его знаете? Прошлой ночью полиция выловила его из реки, и он был стопроцентно мертвый. — Я с интересом смотрел на него. — Вы что, намеренно топите своих служащих, если они состоят в профсоюзе, мистер Миллхаунд?

Он пронзил меня уничтожающим взглядом.

— Я знаю, кто вы такой! — хрипло заскрипел он. — Вы коммунист! Грязный коммуняка! — И поднялся на ноги. — Убирайтесь! — завопил он. — Убирайтесь из моего кабинета! Убирайтесь из этого здания. И больше не приходите никогда!

Я взглянул на Елену. Она пожала плечами и кивнула в сторону двери.

— Ну что ж, спасибо, — холодно сказал я. — Спасибо, что подарили мне несколько минут своего времени, мистер Миллхаунд. Я сделаю из него чучело и буду хранить как сокровище!

Я вышел из кабинета, Елена — за мной. Мы проследовали мимо брюнетки, стараясь не замечать ее торжествующего взгляда. Елена нажала кнопку лифта, и мы принялись ждать.

— Может быть, нам лучше спуститься ко мне в кабинет, на семнадцатый этаж? — предложила она. — Там воздух прохладнее.

Двери лифта открылись, и мы шагнули в него.

— У меня очень скверное чувство, что покровительство, которое вы мне оказали, не слишком-то будет способствовать вашей карьере в «Юнайтед уорлд», — сказал я, пока лифт вез нас вниз.

— Не беспокойтесь об этом, — беспечно отозвалась Елена. — У меня контракт на три года. Если мое шоу получит хороший рейтинг, я могу делать все, что угодно. И мне все будут только мило улыбаться. Если же оно получит рейтинг паршивый, моя карьера в любом случае закончится.

Мы вышли из лифта и проследовали по коридору к ее кабинету. Она уселась на письменный стол и улыбнулась мне.

— Садитесь, Макс, — пригласила она.

Я осторожно присел на перевернутую вверх дном тростниковую корзину, которая, надо думать, была пародией на стул.

— Эта история, что вы рассказали Сайрусу… О человеке, которого прошлой ночью выловили из реки, — сказала она. — Это было ради красного словца?

Я покачал головой и серьезно сказал:

— Это правда. Я был там и все видел сам.

— Как, вы сказали, его зовут? Хэнк Фишер?

Я кивнул.

— Вы уверены, что он работал здесь и что теперь он мертв?

— Если нет, то с ним сыграли скверную шутку. Он всю ночь пролежал в морге на льду.

Она встала, подошла к окну и стала смотреть на улицу. Я наслаждался ее походкой, движением бедер под плотной облегающей тканью юбки. Отвернувшись от окна, она направилась обратно, произведя еще одно, не менее грациозное и завораживающее движение.