— Да, вот именно, — вскинулся Стас, — был еще Филипп! И он тоже видел, как ты ушла гораздо позже всех!

— Он видел не меня, а Женю, — терпеливо объяснила я. — Я вышла раньше и проскользнула мимо него, он и не заметил. Мне не хотелось с ним никуда ехать, не нравился он мне, понимаешь?

Я тут же подумала, что Филипп был не таким уж плохим парнем, пришел же он выручать Дашку, за что и поплатился жизнью.

— Он уже был в курсе всей истории с кражей, потому что этот, — я кивнула на Стаса, — с утра пораньше ему обо всем рассказал, от страха совсем голову потерял. Ты ведь небось на Дашку подумал, когда отец на нее бочку покатил? — презрительно спросила я.

— Не твое дело, — буркнул он и отвел глаза.

— Короче! — бросил со своего места старший Руденко.

— В общем, Филипп пришел и хотел рассказать Дашке, что видел меня — он так думал, его отвели в зимний сад, это у них лоджия такая с выходом в несколько комнат. И пока Виктория Федоровна падала в обморок и оплакивала свою загубленную жизнь, Филиппа кто-то стукнул по голове каменной черепахой.

— О как! — искренне восхитился Михаил Николаевич. — И это снова была не ты?

— Это Женька твоя его стукнула! — обратилась я к Стасу. — Потому что, хотя она и изображала из себя форменную уродину, глазки бесцветные, голову набок, на лице полный кретинизм, все же Филипп ее узнал. Он ведь встречал ее раньше с тобой, так?

— Так, — Стас опустил голову.

— Она-то и подумать не могла, что Филипп к Гусаровым припрется! К ним и Стас-то редко ходил, чтобы с будущей тещей не встречаться!

— Это точно, — ухмыльнулся Стас.

— Тогда и приехал полковник Захаров, — продолжала я, — быстро всех допросил, труп Филиппа его люди увезли и устроили якобы где-то автокатастрофу, чтобы на Гусаровых ничего не подумали. Потом Захаров этот начал, видно, разнюхивать и вышел на вашего охранника. Уж не знаю, чем он на него воздействовал, но кое-что вызнал про эту историю. Охранник-то и сболтнул ему, что якобы меня видел. На следующее утро меня вызывают к Гусаровым и устраивают допрос с пристрастием, и начался форменный скандал. Все у них, оказывается, я сделала — и Дашеньку их ненаглядную подставила, потому что всю жизнь ей завидовала, и документы украла нарочно, чтобы свадьбу расстроить, в общем, теракт на «Норд-Осте» тоже я, а также наводнение в Германии и землетрясение в Турции. И Филиппа, разумеется, тоже я убила, чтобы он Гусаровым не рассказал, как видел, что я позже всех вышла. Там эта дрянь Женя еще подсуетилась, платочек мой ему в руку сунула.

— А дальше что было? — заинтересованно спросил Руденко, но я поняла его правильно, моя судьба его ничуть не интересовала, а вот то, что полковник Захаров прознал про его неприятности, его беспокоило.

— А дальше они меня отпустили, с трудом, правда, я и поверила, а оказалось, что Захаров просто не хотел шума там поднимать, у Гусаровых в квартире, короче, послал он двоих таких, вроде ваших… Они меня у дома перехватили, хотели в квартиру завести, наколоть там какой-то дрянью, чтобы я им все выложила, хотя я тогда и знать ничего не знала.

— Что ж не допросили?

— Отбились мы с Шуриком, — вздохнула я. — Они вообще-то идиотами оказались. Вот с тех пор по чужим людям и скитаюсь, дома боюсь появиться.

— От моих бы ты так просто не отбилась, — весьма самонадеянно заявил Руденко, а я подумала, что это еще неизвестно. — Ну что ж, — Руденко поглядел на нас со Стасом, — значит, говорите, у Натальи Ивановны она сейчас обретается? Глеб, поди-ка сюда!

Он начал что-то тихо говорить Глебу, а нам кивнул, чтобы уходили.