— То есть я правильно понимаю, ваша экспериментальная, созданная по приказу короля группа оказалась без возможности нормально принять душ?

Я взглянула на него с удивлением, но без вопросов приняла правила игры и отозвалась.

— Все именно так, гранд-мэрш. Мы вынуждены терпеть неудобства. Мы были готовы к спартанским условиям. Но согласитесь после физических упражнений, после грифоньих клеток странно бегать по всей академии, чтобы принять душ и при этом не оказаться скомпрометированными.

Натаниэль прищурился и одобрительно на меня взглянул, кажется, я оправдала его ожидания. Это радовало. Мы так и шли, увлеченно обсуждая нелегкий быт девушек в боевой академии.

— Я сейчас же обращусь к руководству и постараюсь решить эту проблему в кратчайшие сроки и обоюдному удовольствию, все причастных лиц, — пообещал он, искренне надеюсь, серьезно, а не для красного словца.

— Мы всей группой будем премного благодарны.

Это оказалось даже проще, чем я думала. Мы гордо вышагивали по коридору в полотенчиках и делали вид, будто на светском рауте и улыбки на лицах окружающих меркли. Наверное, если бы я шла одна, то скабрёзных шуточек было бы не избежать. Если гранд-мэрш что-то сказал бы или выразил недовольство, или попытался пристыдить, ему бы тоже ответили. Я уверена, ответ был приготовлен заранее и звучал бы безукоризненно вежливо, но со скрытой издевкой. Все как учат в высшем обществе, но гранд-мэрш делал вид, будто так и задумано, и никто не посмел завести разговор о нашем неподобающем виде. И единственное, что волновало меня в этой ситуации, какой мерзавец прикарманил мои трусы, купленные в бутике мадам Элеонор за сумму близкую к годовой зарплате нашего декана! Это для мужчин «ой, тряпочка, прикольная розовая и с бантом», а для нас нижнее белье часто самая дорогая вещь в гардеробе.

Не удержавшись, нашла в толпе лицо Адама. Губы сжаты в плотную линию, кулаки тоже. Он злился, хотя и сохранял невозмутимость. На что интересно? На то, что я отреагировала недолжным образом? Ох, и плохо же ты меня знаешь, бывший. Не только ты тщательно маскировал истинную сущность под маской учтивого богатого парня, но и я играла трепетную фиалку, коей надлежит быть аристократке.

Внезапно захотелось поставить точку в этом нашем споре. Я прочувствовала то, о чем говорил гранд-мэрш. Мы сейчас, и правда, переломили ситуацию. Сумели недостаток обернуть в достоинство. Сейчас мы в центре внимания, но никто не посмеет даже слишком громко вздохнуть в мою сторону, а значит, можно добить Адама, будучи уверенной, что мне ровным счетом ничего за это не будет.

Я улыбнулась моему бывшему самой коварной своей улыбкой, показала за спиной неприличный жест, а потом сделала то, чего бы никогда не позволила себе ранее. Я развязала на груди полотенце, прекрасно зная, что впереди меня ото всех хорошо скрывает широкая спина куратора и медленно, под завороженный вздох всего коридора спустила махровую ткань вниз до ягодиц. Эффект был потрясающий. В коридоре повисла тишина. Звенящая, прерываемая лишь шумным дыханием и сглатыванием. Парни, включая бывшего, ничего не могли разглядеть, так как спину скрывали волосы, полотенце я не опускала ниже ягодиц, а впереди близко ко мне шел гранд-мэрш, но я готова была поклясться, что в этом коридоре не было ни одного, кто бы ни попытался рассмотреть хоть что-то.

А когда удостоверилась в том, что мое выступление оценили по достоинству, я вернула полотенце на место под дружный стон.

Натаниэль, нахмурившись, обернулся, но я уже невинно улыбалась, а почему вытянулись лица у парней, он так и не понял. Я хитро улыбнулась им, взглянув из-за плеча, и получив парочку восторженных улыбок, еще раз продемонстрировала неприличный жест Адаму, который готов был взорваться от гнева. А вот что он бесится? В конце концов, сам меня бросил.