Комната мне неожиданно понравилась. В реальном мире я в такой жить, конечно, не стала бы, да ещё и скандал закатила бы турагенту. А вот здесь приятно удивилась. Наверное, потому, что ожидала худшего – какой-нибудь топчан с блохастыми шкурами или нары вдоль стены. Ничего подобного. Большую часть помещения занимала кровать. Она была не двух-, а скорее трёх– или даже четырёхспальной. Я посидела на ней, полежала и даже попрыгала. Массивное деревянное чудовище не шелохнулось. Этот сексодром мог выдержать даже огра или сразу двух огров. Не то чтобы я собиралась их приглашать, но… вы понимаете. Запас прочности никогда не повредит.

У изголовья я обнаружила ряд квадратных цветных наклеек: чёрная, белая, красная, синяя – и так десятка полтора. Я нажала на одну из них и обалдела. Покрывало на кровати сменило цвет. Из стильного фактурно-горчичного оно стало гладким и блядски-красным. Я ткнула ещё в одну, и получила идиотский синий. В итоге на кровать я убила час. Остановилась на лиловом покрывале и лавандовом белье. Думаю, они отлично будут сочетаться с… Хотя нет, не буду загадывать раньше времени.

Окон в комнате не было, свет обеспечивала винтажная бронзовая люстра, судя по стойкому и ровному огоньку внутри, магического действия. Одну стену занимал тканый гобелен, вторую, напротив – ростовое зеркало в кованой раме.

Гобелен изображал эльфов и эльфиек, пляшущих на лесной полянке. Одежды на них был самый минимум, и, встреть их в таком виде стража Ольховца, город был бы обеспечен подметальщиками на пару недель вперёд. После кровати я уже ожидала подвоха, и не ошиблась. Изображение на картине перелистывалось пальцем, как фотки в галерее. Контент был взрослый и межрасовый. На одной картине два орка в штурмовых доспехах мечтательно смотрели, как на костре перед ними поджаривается худосочная эльфа. Её запекали целиком, как кабанчика, проткнув кол через рот и, соответственно, задницу. Острые грудки вопреки законам физики торчали вверх, а короткие косички едва не касались пламени. Тёлочка не просто была жива, вид у неё был до крайности возмущённый, как будто её пригласили на ужин, но не сказали, что будет главным блюдом. Картина называлась «Ужин на траве». Наверное, художник намекал, что орки уже дунули для поднятия аппетита.

В итоге я оставила полотно «Жатва» в стиле Васила Горанова, на котором колхозницы в мини-юбках и коротких топах шалависто изгибались среди пшеничных колосьев.

А вот зеркало меня расстроило. Нет, само по себе оно было отличным. Ростовое, как я люблю. От разглядывания себя камерой со стороны у меня с непривычки кружилась голова. Меня расстроило моё отражение.

Кожа нездорового сероватого оттенка, сеточка красных сосудиков в глазах… Даже кудряшки уныло распрямились и повисли сосульками.

На мгновенье мелькнула мысль, что Лира навела на меня порчу. Я в такое, конечно, не верю, но от этой ведьмы всего можно ждать. Как бы не пришлось тут бабку искать. Надеюсь, это окажется не баба Нюра.

Мариэль(4): Мяу

MegaKillerIzAda (7): кис кис.

Мариэль(4): Максик а ты кофе уже пил?

MegaKillerIzAda (7): я те че казуал, такой хернёй страдать

Мариэль(4): Жаааль… а я угостить хотела…

MegaKillerIzAda (7): когда?

Мариэль(4): да сча

Яичница с ветчиной, пирог с печенью, оладушки в сметане и два яблока, которые Макс тут же спрятал в инвентарь, и огромная кружка ягодного чая. Бесплатный завтрак внушал уважение. Макс лопал, а я смотрела на него и умилялась.

Этот здоровенный долбоклюй пробуждал во мне какие-то инстинкты наседки.