– Как вы сыплете, идиотки! Разбрасывать надо, овцы безголовые!

– Бог в помощь!

– О, принесло сучку спозаранку, – обрадовалась мне Милка. – Будешь? – Она кивнула на раннюю мартиньку у себя в руке. То ли лечилась после вчерашнего, то ли уже разогревалась.

– Не, кофе буду.

– Зожница херова! – Мы обнялись и расцеловались в щёчки.

С полянки открывался вид на птичник. Сразу четыре пейзанки в пёстрых фартучках и косынках кормили кучу павлинов, фазанов и какой-то ещё пернатой дряни.

– На хера они тебе?

– Яичницу жру!

– И как?

– Как обычная, но в сто раз дороже, – гоготнула Милка.

Нам накрыли в оранжерее. Милка выращивала тут бананы, манго и другие экзоты. Не сама, конечно, на это были садовники. Служанка в кружевном чепчике с зарёванными глазами таскала на стол разные блюдечки и мисочки.

– Как они тебя терпят?

– Эти криворукие курицы? Да они одного боятся, что я их на хер уволю. Очередь желающих – отсюда и до Ленинградки. Воспитывая прислугу, мы трудимся ради наших детей.

Милкиных детей я не видела ни разу. Сын учился в Британии, дочка в Швейцарии. Чтобы догнать прислугу до тамошнего уровня, Милке ещё пахать и пахать.

– Попробуй варенье. – Милка протянула мне блюдце с золотистыми шариками в прозрачном сиропе.

– Что это?

– Кумкваты.

– Ты сама, что ли, закрывала? – просекла я причину её гордости.

– А то!

– Капец! Одичаешь тут совсем.

– А хули ещё делать? Ты вот даже на фитнесс забила. Кинула подругу, сучка.

Момент показался мне удачным.

– Милка, а откуда ты про ВР узнала?

– Чё?

– Помнишь, в фитзале? Это ты задвинула про ВР. Какая это клёвая штука, и все дела. А сама ты откуда это знаешь? Сама, что ли, бегаешь там?

– Делать мне нехер.

– Так откуда?

Милка надула губищи и осуждающе тыкнула в мою сторону пальцем:

– А ты вообще дрянь! И тихушница.

– Я?!

– Ты! Мы с Таткой такой офигенный подарок тебе на днюху придумали. Фил твой по полгода дома не бывает. А тебя одну никуда не пускает, козёл ревнивый!

– Слышь, подруга!

– Да хороший он, хороший, – заржала Милка, – не обижаю я твоего Фила. Тебя жалко. Сидишь в своей клетушке одна.

Мои двести сорок квадратов в центре трудно было назвать клетушкой. Но Милка, с её тремя гектарами, могла.

– Ну и чё?

– Так я говорю, Татка в Майами такую штуку увидела. Отчаянные домохозяйки, бля, теперь по виртуальным лесам с голыми жопами гоняют. Племена создают и пиздятся квартал на квартал.

– Ну, спасибо!

– А чё, весело же.

Мой ДР был через месяц. Объяснение дохлое, но это для меня, а не для Милки. Та обожала праздники и могла готовиться даже за полгода.

– Вы мне сьют подарить хотели?

– Допёрло?!

– А слили тогда зачем?

– А чтоб ты больше захотела! А то я тебя не знаю, сучка! Ты аж жопой заёрзала, когда услышала. Кто ж знал, что ты тут же ломанёшься его покупать?

Ну да, кто же знал. Через день после знакомства Тата прозвала меня «реактивной белкой». Скучая в Эмиратах, я подрывалась на любой кипиш и её тянула с собой. Палить идею за полтора месяца до днюхи? Только не со мной.