А на дуэль вызывать не пробовал? — вскипела я, — Жорик, в твоем возрасте уже давно пора спокойно реагировать на людей. Нельзя всю жизнь оставаться вспыльчивым мальчишкой! — с надеждой принялась за воспитательный процесс я, забывая, что именно за это трогательное ребячество и люблю Георгия больше всего, — Ну, какое такое “личное оскорбление” достойно угробленного отпуска!? Ну что значит “давно хотел с ними сразиться”!

Хорошо, я расскажу! — с обиженным видом Георгий выпятил подбородок, — Хотя, знаешь ли, несколько унизительно вдаваться в такие подробности… Ты должна просто верить мне на слово. Раз я говорю о достойном “личном оскорблении”, значит, таковым оно и являлось…

Ты остановился на “хорошо, я расскажу”, — с милой улыбкой напомнила я.

Жорик гневно сверкнул глазами, но смирился.

Утром я поехал в город. Уж очень захотелось выяснить кое-что о семействе нашей находки. Кому именно принадлежит соседская дача? Что там за темные делишки с наследством? Нужно же было проверить. Стоящее дело или нет. Еще интересно было, куда “автосос” уволок машину нашей гостьи? Я уже успел выяснить у соседей по даче, что за разбитой Таврией приезжали утром.

Откуда ты знаешь о наследстве? — удивилась я, — Мария рассказала нам историю о нем лишь сегодня утром…

Услышал разговор. Я же рассказывал. Диалог двоюродного братца нашей находки и его приятеля. Братец выражал бурный восторг по поводу случившейся с сестрой катастрофы и сообщал, что теперь-то наследство точно у него в кармане. “Я — его племянник! Официальный и единственный наследник. А она ничего предпринять теперь не сможет. Сечешь?” — горячо шептал он напарнику. При этом еще настаивал на том, что врачей вызывать не следует. “Оставим все, как есть. Мы ведь вполне могли уехать раньше… Отличный счастливый несчастный случай!” А напарник ему в ответ блеет: “Ой, надо бы проверить.… Вдруг Мария легко отделалась? Ой, это что, нам её добивать, что ли, придется? Жуть какая!”

Вот сволочи! — вырвалось у меня. По мере поступления информации Машин лже-кузен вызывал всё большую неприязнь.

Ты еще не все знаешь! — перебил Георгий, — Потом они оказались медиками и пытались накормить меня грибами — моё самое ненавистное сочетание! Поэтому-то я и заговорил о личном оскорблении. Впрочем, об этом чуть позже.

“Господи, ну почему?!” — с громким стоном все мои надежды на то, что ситуация, может быть, еще образуется, пали смертью храбрых. В данном случае отговорить Георгия от мести было невозможно. И отказаться от собственного участия в предстоящем бедламе, я тоже не могла. Спокойно позволить Жорику понаделать массу опасных глупостей? Нет. Такое не в моих правилах. Не позволить — не смогу. Спокойно позволить — тоже. Остается только истерично совершать глупости вместе с ним. “Ну почему этот Георгий всю жизнь втягивает меня в какую-нибудь нервотрепку?!”

“Этот Георгий”, между тем, не замечая моих страдальческих гримас, продолжал рассказывать.

Возле станции, я, как обычно, решил заглянуть в киоск. Прям как в песне, “а я только встал на пять минут, купить сигарет”. Вернулся в Форд, и тут кто-то набросился на меня с заднего сидения.

Тебя били?! — я почувствовала, как сжимаются кулаки. Сейчас уже я и сама жаждала отыскать негодяев…

Увы, нет, — вздохнул Георгий, — Бил я. Точнее, пытался бить. Безуспешно. Они попросту набросили мне на голову тряпку, пропитанную эфиром, и я вырубился.… Прихожу в себя в гараже. Воняет бензином, посередке фольцваген пассат стоит с заляпанными грязью номерами, по полу куча какого-то железа и тряпья разбросанна.