Когда председатель подкомитета по обороне Томас Ли открыл заседание, Флорентина сидела на своём месте и делала заметки. Контракт на противоракетный радар был шестым пунктом повестки дня, а по первым пяти она не выступала. Посмотрев в зал, Флорентина не смогла не заметить улыбающееся лицо Дона Шорта.

— Пункт номер шесть, — произнёс наконец председатель с лёгким зевком: по его мнению, обсуждение повестки дня слишком затягивалось. — Мы должны решить сегодня, какой из трёх компаний, участвующих в конкурсе на создание противоракетного комплекса для военно-морских сил, мы должны отдать предпочтение. Окончательное решение будет принимать департамент вооружений и имущества министерства обороны, но они просят нас дать мотивированное заключение. Кто хотел бы открыть дискуссию?

Флорентина подняла руку.

— Конгрессвумен Каин.

— У меня нет каких-то предпочтений перед «Боинг» и «Грумман», но я ни при каких обстоятельствах не смогу поддержать предложение Корпорации аэрокосмического планирования.

Лицо Дона Шорта стало серым, он не верил услышанному.

— Можете ли вы сказать комитету, почему так решительно настроены против Корпорации аэрокосмического планирования?

— Конечно, господин председатель. Мои мотивы заключаются в личном опыте. Несколько недель назад сотрудник корпорации посетил мой кабинет, чтобы привести доводы в пользу заключения контракта с его компанией. Позднее он попытался дать мне взятку в виде чека на двадцать четыре тысячи триста долларов в обмен на мой сегодняшний голос. Этот сотрудник находится сейчас в этом зале и, несомненно, ответит позднее в суде за свои действия.

Когда председатель комитета смог, наконец, навести порядок в зале, Флорентина рассказала о том, как был устроен парадный ужин в её честь, и назвала имя человека, вручившего ей деньги, — Дон Шорт. Она повернулась, чтобы посмотреть на него, но Шорта уже не было. Флорентина продолжила выступление, избегая упоминания Билла Пирсона, поскольку считала это внутренним делом партии. Когда она закончила, то не могла не заметить, что ещё два члена комитета побледнели так же сильно, как недавно Дон Шорт.

— В связи с серьёзностью сделанных моей коллегой заявлений я намерен отложить решение по этому пункту, пока не будет проведено полное расследование, — объявил председатель.

Флорентина поблагодарила его и немедленно отправилась в свой офис. В коридоре её окружили репортёры, но она не стала отвечать на их вопросы.

В тот же вечер Флорентина позвонила Ричарду, и он предупредил её, что следующие несколько дней могут оказаться весьма неприятными.

— Но почему, Ричард? Ведь я же сказала правду.

— Знаю. Но есть группа людей, которые воюют в том комитете не на жизнь, а на смерть, и теперь они видят в тебе врага.

Когда она прочитала утром газеты, то поняла, насколько прав оказался Ричард.

«Конгрессвумен Каин обвиняет Корпорацию аэрокосмического планирования во взяточничестве», — гласил один заголовок. Ему вторил другой: «Лоббисты компании утверждают, что депутат Конгресса взяла деньги в качестве вклада в избирательную кампанию». Прочитав газеты, Флорентина поняла, что во всех написано примерно одно и то же.

Заголовок статьи в «Чикаго Сан-Таймс» был особенно неприятен: «Депутат Каин обвиняет аэрокосмическую корпорацию после того, как чек обналичен». Всё верно и всё — неправда.

Позвонил Ричард и сказал, что к ней едет Эдвард и что до встречи с ним не надо давать никаких интервью прессе. Но Флорентина и не смогла бы, поскольку ФБР направило к ней двух старших офицеров, чтобы взять у неё показания.

В присутствии Эдварда и лидера парламентского большинства Флорентина сделала подробное заявление, после чего сотрудники ФБР, в свою очередь, попросили её не информировать прессу о причастности Билла Пирсона, пока они не закончат собственное расследование.