Эдит вытащила его и обнаружила, что ящик практически полон бумаг, а сверху лежало письмо, написанное золотым пером с помощью «паркера». Оно было подписано и, следовательно, готово к отправке. «Почему же он его не отправил?» — подумала вдова, глядя на адресата. Вероятно, проблема с какими — то бумагами.

Забыв о полиции, Эдит подошла к телефону, стоящему на столе Тома, и первый раз в жизни села на его шикарное кожаное кресло. «Лучше всего — сначала позвонить адресату, а уж потом решать, что делать дальше».

Она сняла трубку и стала крутить диск, Томас Тарлетон Тинкерман не признавал кнопочных телефонов!

Когда одна маленькая ручка Уды дотронулось до крошечной ручки младенца и их пальцы переплелись, малыш радостно заагукал.

— Алексис — самый красивый ребенок из всех, кого я когда — либо видела, — сказала Уда хриплым голосом.

Черные волосы блестели на свету; малыш приподнял голову, и его зеленые глаза нашли лицо матери. Сердце замерло, она едва не задушила его в объятиях. Как много любви! Кто может понять счастье материнства, не испытав его на себе? «Я убила, чтобы спасти себя и Уду, — подумала Давина, — но только, когда не оставалось другого выхода. И убила бы любого, посмотри он косо на Алексиса».

— На сей раз я решила не приводить в исполнение мой план относительно Чеза, — сказала она Уде, но не на английском.

Уда моргнула, словно ящерица.

— Это разумно? Мы смогли бы с ним справиться, двое против одного, — ответила она, тоже не на английском.

— Наш неизвестный друг вредит нашей репутации, а то, что просто, легко испортит дело. Мы должны найти другой способ.

— Тогда он предъявит обвинения, Вина.

— Что я, преуспевающая модель, замешана в мошенничестве и пытаюсь очернить его? Да, мы оба это понимаем, — ухмыльнулась Давина. — Звучит абсурдно.

Уда позволила Алексису схватить всю руку.

— Чез глуп, Вина, и слишком хорошо устроился. Если ты чувствуешь, что не стоит так поступать, давай сделаем иначе. Я знаю, что полицейские Холломена взяли у него отпечатки пальцев, но догадались ли они сравнить их с отпечатками из нью — йоркского отделения полиции? В этой стране все организовано и разделено по штатам, а взятие отпечатков — лишь стандартная процедура. Давай мы анонимно проинформируем полицию Холломена, что Честер Малкужински был Честером Держински и на него имеется дело в полиции Нью — Йорка. Это может нам навредить, но также может отвлечь от нас внимание лейтенанта Голдберга.

— Отличная идея! — Давина потянулась. — Да, Уда, просвети их по телефону, с таким американским акцентом.

Уда вернулась к младенцу, пускающему пузыри, чтобы привлечь восхищенную аудиторию.

— Ты избавилась от инвентаря? — спросила Давина, по — прежнему не на английском.

В черных крошечных глазках промелькнула насмешка.

— Он в безопасности.

— Ты его не уничтожила.

— Никто не найдет мое шмотье, сестра. — Уда взяла малыша у Давины и прижала к своей тщедушной груди. — Пора давать ему бутылочку, и сейчас моя очередь.

Этим вечером у Кармайна с Дездемоной не было возможности побыть наедине: на его коленях расположился младший сын, в кресло рядом втиснулся кот, а первенец маршировал взад — вперед по небольшой гостиной, изображая игрушечного деревянного солдатика.