В той жизни его звали Егором.

Узнав друг друга так, как никогда бы в жизни не смогли, будь мы не просто душами, а людьми, стояли рядом и наслаждались тем, что не одиноки. Я смутилась, когда задумавшись, не сразу ощутила колесо Егора, которое словно терлось о мое. Маленькая неожиданная ласка оказалось столь приятной, что я боялась пошевелиться и прервать ее.

Егор считал мои чувства, в ответ от него пришло мужское удовлетворение и… странное собственническое чувство. Старые привычки неискоренимы; и его снисходительное превосходство взбесило. Я резко вывернула руль и хотела чуть отодвинуться. В этот момент Егор врубил свои фары на полную. Раздался приглушенный пьяный мат. И я увидела, что от меня в сторону шарахнулся бомж с металлической тележкой. Яркий свет ослепил и испугал бомжа, заставив свернуть, избавив меня от столкновения с тележкой и возможных повреждений. А ведь поглощенная новыми впечатлениями и эмоциями, я даже не увидела приближающуюся опасность. Второй раз за день провидение спасает меня. Хотя в этом случае провидением поработал Егор. Выходит, вне зависимости от ситуации он старается все вокруг себя контролировать.

Я благодарно прижала свое колесо к его, осторожно ткнулась бампером, все теснее придвигаясь к длинному черному, блестевшему в сумерках, боку «бентли».

Егор успокоился. Он явно разволновался из-за этого незначительного случая с бомжом. За меня переживал? Ох! А ведь это та-ак приятно — чувствовать чью-то заботу о себе. Знать, что тебя оберегают. И даже за царапину на полированном красном корпусе готовы порвать любого. Вон какое раздражение и глухую ярость вызвал пьяный маргинал у Егора.

Теперь я усмехнулась и тут же получила шутливый «пинок» колесом от Егора. Пока мы ждали наших хозяев, перекидывались эмоциями, касались друг друга, все время стараясь лишний раз удостовериться, что все происходящее с нами, — это на самом деле, и мы не одиноки теперь. Думать о том, что будет дальше, лично мне было страшно, а вот от Егора исходила твердая уверенность в чем-то, на грани безумия. Он не позволит чему-то, что нарушит его планы, случиться.

Мой страх обволокла уверенность Егора, заглушила и тщательно затоптала, чтобы я не нервничала. Я с каждой минутой, проведенной с ним, чувствовала, как оживает душа Егора, наполняется былой силой, несгибаемой волей.

Наше нечаянное свидание окончилось: вышли Глеб об руку с Марго. Остановившись возле капота «бентли», они горячо целовались, от чего я смутилась и затрепетала одновременно. Хотелось вот так же прижаться к Егору всем телом, как Ритка к Глебу и, вцепившись в воротник на куртке любимого, целоваться на холодном ветру. Мне кажется, я даже ощутила холодный ветер на лице и обжигающий поцелуй. Это привело в чувство.

Егор за два года в этой ловушке, скорее всего, научился большему, чем я. Ведь это он помог прочувствовать былое. Вспомнить, как чувствовать кожей. Невероятное удовольствие!

Покидала я Егора с неохотой, со страхом, что не увидимся больше.

Марго с Глебом теперь виделись каждый день, и скоро ночевать меня оставили в теплом внушительном гараже его дома. Рядом с Егором. Это был рай на земле. Оказывается, не имея возможности физически насладиться близостью, ею можно упиваться на духовном уровне. Две наши души буквально сливались в единое целое, делясь чувствами и эмоциями, показывая картинки из прошлого.

Мою эйфорию усиливали чувства Маргариты, которая все время витала в облаках от любви к Глебу. У нее вошло в привычку рассказывать, как они провели вечер, что делали и о чем говорили. Она боялась делиться своим счастьем с подругами. Боялась, что сглазят из зависти, что захотят себе такого же и заберут, раздавят ее счастье.