Эрни стоял, окруженный десятком вооруженных бородатых мужчин в меховых куртках и кожаных плащах. Каждый держал в одной руке винчестер, а в другой — повод своей лошади. Кони высились за спинами своих хозяев и, казалось, так же как хозяева, внимательно слушали трактирщика. -…Стрельба стояла такая, что по стенам словно градом било! Почтари отбивались, как целый полк. Но ребята Юдла все-таки смогли подложить динамит. И когда рвануло, то весь мой дом подпрыгнул, как испуганный птенчик! Вот тут Стивен мне и говорит… Как же он сказал, погодите… Ага! Он снял со стенки тесак и говорит: "Кажется, нам пора вмешаться".

Слушатели одобрительно загудели, а кони зафыркали, окутываясь паром.

— Кажется, мне пора вмешаться, — сказал Степан с крыльца, и все повернулись к нему. — А то ты припомнишь еще что-нибудь, о чем и говорить-то не стоит.

Он спустился по ступеням и прошел мимо собравшихся. Вылил воду на кучу золы и вытер руки о джинсы.

— Но ведь так оно все и было, — сказал Эрни. — Люди хотят знать, как было дело.

— Так ты и есть Стивен Питерс, который с Востока? — спросил один из мужчин, такой же бородатый и диковатый на вид, как и все остальные. Но на его груди под распахнутым плащом блестела латунная звезда. — Это ты тут загрузил работой гробовщика?

— Что плохого в том, что хороший мастер немного заработает? — сказал Степан.

— Я Брайан Коннели, и эти бездельники выбрали меня шерифом. И это я тут даю заработать гробовщику, а не любой прохожий.

"И где же ты был вчера вечером, шериф?" — хотелось спросить Степану. Но он только улыбнулся и виновато развел руками.

Шериф Коннели был вполне удовлетворен таким ответом.

— Ладно, Питерс. Если Фрэнк Юдл попался тебе, а не мне, значит, у тебя вчера был удачный день. А у меня вот — не очень.

— День на день не приходится, шериф.

— Это точно. Эрни, так ты говоришь, они увезли даже ром? — Шериф недоверчиво наклонил голову к плечу, сверля трактирщика взглядом.

Эрни горестно вздохнул.

— Рома и точно нет, — сказал Степан. — Но мне показалось, в подвале пылятся какие-то бутылки.

— Тебе не показалось, — мрачно ответил трактирщик.

— Значит, я могу угостить шерифа и компанию?

— Да подожди ты угощать. Сначала надо вымыть полы.

— Какие там полы, — сказал шериф, потирая руки. — Вперед, парни!

И повеселевшая компания, шумно переговариваясь, застучала каблуками по ступеням крыльца.

— Ты меня разоришь, — тихо сказал Эрни, поднимаясь последним и подталкивая вперед Степана. — Шериф не дурак выпить, и эти дармоеды тоже. От них одни убытки. Я же не могу брать с тебя деньги за вино, которым ты их угощаешь.

— А ты возьми меня в компаньоны, — так же тихо предложил Степан. — И тогда я разделю твои убытки. А потом и доходы.

— Надо подумать. Какую долю ты хочешь?

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Идет. — Эрни подал ему руку.

Три бутылки вина были осушены как раз за то время, которое понадобилось трактирщику для завершения рассказа о гибели шайки. После этого каждый нашел свои идущие от самого сердца слова, чтобы охарактеризовать покойных. Пока злопамятные жители Эшфорда обсуждали происхождение Фрэнка Юдла, его кипучую деятельность и удивительные моральные качества, шериф стоял у стойки напротив Степана и как бы между прочим, вполголоса, задавал как бы незначительные вопросы.