Усмешка, отчетливо прозвучавшая в словах девушки, позабавила Сергея.

— Ну и как же ты собираешься использовать свою свободу?

— Как угодно… Наговорю всем то, что действительно о них думаю… Позвоню в Москву обругать издательство… Ограблю банк, угоню яхту… Испишу неприличными словами асфальт набережной… Завяжу с кем-нибудь настоящую драку…

— Я подобными желаниями отстрадал лет в четырнадцать… Ты явно отстаешь в развитии…

— Ничего ты не понимаешь, — Владислава, несколько смутившись, притихла и, опустившись за крайний столик «Букашки», достала из сумочки сигарету, — Это все я так, для примера говорила… Пойди лучше возьми два кофе. После этой гадости, которую мне вколола твоя медсестра, необходимо что-то взбадривающее.

Сергей послушно отправился выстаивать очередь к прилавку, а Владислава закурила, пытаясь привести в порядок мысли. Девушка до сих пор не могла с уверенностью сказать, что план Сергея кажется ей разумным и безопасным. Теперь, когда близился момент развязки, девушка, зная, что обратного хода не будет, чувствовала себя не вполне комфортно. Из этой затеи могло в результате выйти все, что угодно. Причем дать обратный ход, в случае не вполне благоприятного развития событий, будет, после личного разговора с Александром Павловичем, уже невозможно. «В конце концов, это будет весело…» — сама себя успокоила Владислава, понимая, что не может себе позволить отказать сейчас Сергею.

— Ваш кофе, девушка, — Сергей улыбнулся, — Двадцать минут передышки, и… в бой. Сегодня решающий во всей этой истории день. Мы полностью развяжем себе руки, отделавшись от этих симферопольцев, и сможем, наконец, ни обо что не спотыкаясь, приступить к серьезному расследованию. Думаю, с помощью Феликса мы очень многое сможем сделать.

Владислава вспомнила историю о сыне Геры и ощутила прилив энергии. Развязка была близко, девушка чувствовала это.

— Кстати, — Влада спрашивала это больше для того, чтобы заинтриговать Сергея и вынудить его порасспрашивать об утреннем сборище в кабинете у Деркача, чем в надежде узнать что-то новое, — ответь мне на два вопроса.

— Ну? — Сергей насторожился.

— Кто твой отец?

— Надо же, после длительного столь близкого знакомства тебя вдруг заинтересовал мой социальный статус, — Сергей хитро улыбнулся, — В общем-то, никто.

— Ты появился на свет из пробирки?

— Отец никогда не жил с нами, он даже не был женат на матери. Возможно, он даже не знает о моем существовании. Я рос без отца.

— Да? — Владислава отметила, что сын Геры вполне мог бы говорить о своем отце также, если бы хотел умолчать только о последних годах своего общения с Журавлем, — И еще один вопрос. Не подумай, ничего плохого… Ты знал близко Геннадия Журавля?

— Так ты все еще проверяешь меня на причастность к убийствам? — недовольно спросил Сергей, вспомнив все рассказанное Феликсом.

— Ну… В некотором смысле да. То есть я просто тренируюсь на тебе, чтобы потом задавать эти вопросы… — Влада сама запуталась в собственной выдумке.

— Нет. Я не знал Геннадия Журавля близко, я вообще его не знал, о чем уже говорил тебе. — уверенно солгал Сергей, — И еще, я никогда не думал продавать наркотики, и вообще крайне негативно отношусь к ним. Имея серьезный опыт их употребления, с уверенностью могу заявить, что наркотики — зло.

— Почему? — с интересом спросила девушка.