Сука…

Вот когда не надо, менты реагировали на вызов стремительно. Я помнил, что ближайшая дежурка находится в пятистах метрах выше по улице Волкова, в так называемой «ментовской» кирпичной девятиэтажке символичного красного цвета.

Отпустив перепуганную хозяйку, я выглянул в окно и увидел, как прямо к подъезду подъехал «бобик». Менты выскочили из машины, еще раз посмотрели на номер дома, подошли к медикам, чтобы что-то уточнить, и, кивнув, пошли в подъезд. Путь назад через дверь мне был отрезан, я столкнусь к ментами лицом к лицу. Понимая это, я бросился к окну, а через несколько секунд уже слезал по газовой трубе вниз под крики и оры соседей.

Не медля, бросился к «девятке», Муха ждал меня за углом. Пацан при виде меня выпучил глаза, он тоже слышал сирену.

— Валим! — единственное, что я сказал, когда запрыгивал на переднее пассажирское.

* * *

— Сука, чуть не повязали, — я тер локоть, которым ударился, когда спускался по газовой трубе.

— Что хоть стрялось, Боец? — не находил себе места Муха.

— Кто-то передал мне привет, и серьезно за это взялся… — уклончиво ответил я, чтобы не впутывать в неприятную историю самого Муху.

— А-а… — понимающе протянул пацан. — Есть подозрения, кто такие?

— Сейчас как раз заедем на рынок, и станет яснее, — пару минут назад я попросил завезти меня на ту самую вещевую барахолку, где я первый раз с цыганами повидался.

Макс не смог дать мне наводку, не назвал имен или примет — пусть бедняга сначала хотя бы выживет, а потом поговорим. Но что-то подсказывало, что на рынке я найду ответы на нужные вопросы. Внутри бурлила злость, я действительно, несмотря на собственное состояние, не хотел откладывать дело в долгий ящик. Что хотел, так это дать реакцию прямо сейчас. Целью тех людей, которые ворвались в мою хату, был я и никто другой. Случайности здесь не могло быть по определению. Но больше всего меня смущало, что эти пока что «незнакомцы» полезли к хозяйке, выведав, что я снимаю хату именно у нее. Не знаю даже, что они ей наговорили и как запугали, что женщина мигом отреклась не только от меня, но и от Заура. Перепугана хозяйка была знатно…

Ну ничего, прямо сейчас я собирался все выяснить. Лезть в одного на табор я не видел смысла — они меня точно забьют, поэтому хотел выдернуть одного из цыган на такой же допрос с пристрастием. По типу того, как они устроили Максу. Для этого припомнил, что один из цыган вечно терся на «посту», рядом с входом в рынок. Чтобы не светиться, мы с Мухой сняли с «девятки» номера, сложили на заднем сиденье.

— Вон там тормозни, — я указал Мухе на вход на рынок. — Я пройдусь, одного мерзавца проведаю, а ты багажник освободи.

Задавать уточняющие вопросы на этот раз Муха не стал — и так все понял. Он остановился, где сказано, я вышел из «девятки» и двинулся ко входу, где должен был стоять цыган. Прошелся туда-сюда, ища его глазами, но то место, где мужик стоял в прошлый раз, сегодня пустовало. Вернее, на этом месте стояла старушка, но не цыганка, а русская. Она просила у народа милостыню и постоянно крестилась. Оглядевшись, я подошел ближе к бабуле, доставая из кармана купюру, которую хотел попрошайке отдать.

Я присел на корточки, чтобы взглянуть бабуле в глаза.

— Бабуль, а бабуль, здесь цыган раньше был, на твоем месте, — прошептал я, понимая, что старуха стоит здесь не просто так, ее сюда кто-то поставил. — Сейчас он где?

Задав вопрос, я сунул деньги в банку.