— Ну давайте в зал, только вы это, каратистов своих угомоните, — согласился он.

— Идите за ними в зал, я следом догоню, — я хлопнул Танку по плечу и кивнул. — Иди, говорю, а я пока каратистам поясню, что проблем нет.

Танк вылупился на меня округлившимися глазами, как и остальные боксеры. Они никак не смогли смекнуть — действительно ли я знаю каратистов и что вообще происходит. Но бузить не стали. Игнат уже повел моих пацанов в зал, когда каратисты наконец подошли.

— Э! — окликнули они меня. — Какие проблемы?

Я видел, как напрягся на ходу Игнат. Что-то мне подсказывало, что между каратистами и борцами уже случались вспышки. И, как ни странно, не могу исключать, что заканчивались они не в пользу борцов. Больно борзо себя вели эти вот шаолини.

Кивком я показал Игнату, чтобы меня не ждали. Пусть идут в зал, и желательно — поживее… С каратистами я как-нибудь сам разберусь. Подтверждая это не словом, а делом, я пошел навстречу спортсменам, миролюбиво засунув руки в карманы. Пусть знают, что драться я ни с кем не хочу.

— Вообще никаких, просто обознался, ребят, — улыбнулся я.

Тлела еще небольшая надежда, что этих слов хватит, и мы разойдемся. Однако каратисты оказались ребята агрессивные, они буквально искали приключений на свою пятую точку и еще, похоже, не знали, что жизнь — очень сложная штука. Многомерная.

— Х*ра ли ты свистишь, дебил?

— Ты че, борцов кент?

— Что у тебя на майке написано?

Как из рога изобилия посыпались провокационные вопросы, каждый старался блеснуть остроумием. Я прекрасно понимал, что как на них ни ответь, ответ все равно не удовлетворит оппонентов. Поэтому даже не стал заморачиваться. Огляделся, удостоверился, что кроме меня и каратистов никого рядом нет, а борцы с моими пацанами уже в здание зашли. И недолго думая достал из кармана ствол. Делать резких движений или наставлять оружие на вытянутой руке я не стал. Держал ствол прижатым к бедру, чтобы не светить пистолет больше, чем нужно. Аккуратненько пистолет с предохранителя снял. Следом с той же добродушной улыбочкой обозначил:

— На х*р валите, считаю до трех. Раз…

Напор у каратистов сразу иссяк. Они как языки проглотили, словно мыши, зачаровано смотрящие на змею. Пытались понять, что делать дальше. Холодное черное дуло ствола отнюдь не дружелюбно смотрело на спортсменов, диссонируя с моей улыбкой. Для пущей красноречивости ствол я все-таки поднял на них.

— Два, — твердо сказал я. — Два на ниточке не будет.

Этого хватило, чтобы каратисты бросились врассыпную. Конечно, пуля летит быстрее, но палить я и не собирался, даже для устрашения, раз пацаны так дали деру. На территории ментовского «Динамо» даже выстрел в воздух был бы сродни самоубийству. Дождавшись, когда каратисты разбегутся, я засунул пистолет обратно в карман. Свое дело эти ребята сделали, теперь могут отдыхать.

Ну и двинулся в здание «Динамо», чтобы присоединиться к остальным парням. Впереди-то намечалось серьезное выяснение отношений с борцами, пусть и в спортивном зале. Даже не так — слава богу, что в спортивном.

* * *

В зале я подробно объяснил Игнату и остальным, что наши надписи не несут никакого негатива. Просто мы, как бы так выразиться, представители одного вида спорта, решили выразить любовь к боксу. В общем, чесать пришлось на ходу, и, на удивление, борцы слушали то, что я им втюхиваю, и кивали. Они как узнали, что я с каратистами вась-вась, в принципе куда разговорчивее стали. Вряд ли испугались, тут не про то, скорее, какое-то уважение, что ли, появилось.