В Службе безопасности и прочих силовых структурах подобная обувь, конечно, тоже имеется, но у нее на подошве «отечественный» рисунок. Фээсбэшникам незачем маскироваться под чужую обувь.

— А если предположить, что кому-то в руки случайно попала уворованная из армии обувь?

— Но тогда вряд ли «норвежская». Просто по теории вероятности — слишком ее мало. Кроме того, при списании такую обувь уничтожают. Я уточнял.

И подковки. На отпечатке были подковки с насечкой, которые обычно набивают на каблуки спецназовцы и редко кто-либо другой.

Далее, струбцина, с помощью которой крепились к дереву оптические приборы, не входит ни в один из комплектов приборов ночного видения. Это фотострубцина. Причем именно такая, которую предпочитают, после небольшой переделки, использовать в частях спецназа. Они вообще любят все переделывать и усовершенствовать под себя. И здесь тоже руку приложили, так как штатная струбцина их не устроила.

Обрывок маскировочной сетки, снятый мною с дерева, был выпущен в семьдесят восьмом году по заказу ГРУ для нужд диверсионно-разведывательных частей. Это именно эта сетка, семьдесят восьмого года, я проверил.

— Она могла быть списана и оказаться у кого угодно.

— Могла. Но оказалась там, где оказались «кошки», струбцина и «диверсионные» башмаки. Три совпадения — это слишком много для просто совпадения.

Кроме того, я нашел в схроне, который использовался для отдыха наблюдателей, обрывки целлофана и крошки. Так вот, это обрывки упаковки сухпая, выдаваемого личному составу армейских спецподразделений, выполняющему боевое задание. Крошки также соответствуют продуктам, входящим в состав носимого запаса. Более того, этот НЗ был отправлен в части лишь полтора месяца назад!

Что же это — четвертое, не считая оружия и почерка, совпадение?

— Вполне может быть.

— Может, но маловероятно. Маловероятно, чтобы люди, передвигающиеся в «диверсионных» ботинках «норвежского» исполнения, использующие «якоря», струбцины, маскировочные сети, носимый запас, боеприпасы и взрывчатые вещества, поставляемые в части специального назначения Минобороны и ГРУ, не имели к спецназу отношения. Это армейские спецы. Все эти преступления, ну, или большую их часть совершили они.

Они!

— Хорошо, допустим. Что еще?

— Все, — удивился Помощник.

— А почему они убивают? С какой целью? Помощник слегка стушевался. На этот, главный, вопрос он ответа не имел. Он, как оказалось, очень неплохо освоил «арифметику». А вот «алгебру»… «Алгебру» ему еще только предстояло познавать. Всю оставшуюся жизнь…

— Выбор жертв не совсем понятен. Они из разных регионов, работают на разных предприятиях… Все это позволяет предположить, что их нанимают в качестве исполнителей криминальные структуры…

— А как они их находят? Как десятки ничем не связанных друг с другом людей узнают о возможности заказа высококвалифицированных киллеров?

Они что, объявления в газетах дают?

У Помощника покраснели уши.

— Ну, не знаю… Может быть, они узнают эту информацию друг от друга…

— Ну да, такой народный телеграф — мол, если кому надо завалить соседа или мэра города, то звоните по контактному телефону…

— Конечно, не так.

— А как?

— Ну… Может, к ним напрямую обращаются? Ведь всем понятно, что подобные кадры проще всего найти в армии.