Браяр прокрался прочь из павильона. Во внешних комнатах не было слуг, а на улице снаружи не было даже охранников. Он положил маленький свёрток сонных трав в карман куртки, на случай если встретит по пути кого-то не очень дружественного, и натянул сапоги. Собравшись, он побежал, находя дорогу в свете полумесяца. У него была очень хорошая идея насчёт того, куда она сбежала. Ему следовало понять, что она не согласится оставить Парахана, только не после того, как провела пять дней почти исключительно в обществе пленника.

На то, чтобы добраться до Павильона Великолепных Презентаций, где держали Парахана, у Браяра ушло больше времени, чем ему бы хотелось. Так было из-за того, что он держался придорожных деревьев и кустов, часто останавливаясь, чтобы поискать глазами и ушами патрули охранников. Патрулей он не видел и не слышал, но это лишь заставляло его нервничать ещё больше.

Наконец он достиг своей цели. Перед тем, как приблизиться к своей беглой ученице, он проверил внешнюю часть длинного холла. По всему периметру большого здания он не нашёл ни следа охраны. Внутри находился ряд висящих золотых клеток, в одной из которых проводил ночь Парахан. Холл с клетками было легко найти снаружи: он находился сбоку от помещения для аудиенций, придавая зданию L-образную форму.

Убедившись, что вокруг павильона не было охраны, Браяр вошёл в рощу деревьев рядом с той стороной павильона Великолепных Презентаций, где были клетки. Там, высоко, были маленькие окна — выше, чем мог бы достать высокий человек, чтобы давать пленникам доступ к свежему воздуху. Там же был и угол, где длинный холл переходил в тронную залу императора.

«Ну, хорошо, Эвви-всезнайка», — мрачно думал он, пробираясь через маленькую рощу, — «как ты собираешься пробраться внутрь?»

Потом он услышал писклявое, натужное кряхтение.

«Она пытается обрушить стену!» — в панике подумал он. «Она навлечёт на нас всю охрану в пределах слышимости!»

Он вышел из-под сени деревьев у Эвви за спиной. Она стояла на коленях, приложив обе ладони к мраморному блоку в двух футах над землёй. Она пошатывалась, фаркала, но он не видел, чтобы камень двигался. По какой-то причине Эвви — способная направлять тонны камней, падавших со скал — не могла заставить эти блоки сдвинуться с места.

— Эвви, прекрати! — прошептал он.

Она подскочила, но не обернулась:

— Нет! — яростно прошептала она. — Я не оставлю его здесь! Что если император однажды повернётся к нему спиной, и сожжёт его, как те розы?

— Откуда ты узнала об этом?

Браяр схватил её за плечи и попытался рывком поднять на ноги. С тем же успехом он мог бы сдвинуть с места валун, о чём ему и следовало бы вспомнить, учитывая последний раз, когда он пытался сдвинуть её с места против её воли.

— Я слышала, как слуги об этом говорили, — терпеливо сказала она ему. — Почему бы тебе не перестать глупить, и не помочь мне? Я не знаю, почему я не могу сдвинуть эти штуки.

Вид горящих в сердце розового сада тел садовников всё ещё не выходил у него из головы:

— Он не может уехать с нами, — сказал он Эвви. — Они убьют нас, если подумают, что мы помогли ему сбежать.

— Готова поспорить, что он знает, как выбраться с территории дворца, — прямо заявила Эвви. — Его здесь держат только клетка и цепи.

А потом она произнесла то, что заставило Браяра на самом деле ужаснуться:

— Я взяла с собой твои отмычки. Я вскрою его замки. Но сначала мне нужно пробраться внутрь, а блоки не двигаются.

Браяр пожевал свою губу. Он знал, что сказали бы Сэндри и Трис. Он даже знал, что сказала бы Даджа, бывшая более практичной: «В чём дело, мальчик-вор? Потерял смелость?»

— Смелости у меня предостаточно, — пробормотал он своей сестре-магу-кузнецу.